|
II ЛЕКЦИЯ Дамы и господа! Научная психология была или часто академической, или простым накоплением фактов и экспериментами над изолированными функциями. Поэтому естественно, что фрейдовская, хотя и чрезмерно сексуализированная, гипотеза стала стимулирующим фактором при переходе к психологии душевных взаимосвязей. Его труд есть собственно психология, изучающая разветвление сексуального инстинкта в человеческой душе. Несмотря на неоспоримую важность сексуальности, все же нельзя признать, что все и вся зависят от этого инстинкта. Такая гипотеза широкой применимости действует сначала как оптический обман: она стирает все, что другого цвета, и видно лишь красное. Это обстоятельство важно потому, что первый ученик Фрейда — Адлер — выдвинул совершенно другую гипотезу столь же широкой применимости. Последователи Фрейда забывают обычно упомянуть заслуги Адлера потому, что сделали из своей сексуальной гипотезы фанатичную веру. Но догматизм и фанатизм — всегда лишь компенсации тайного сомнения. Религиозные преследования имеют место лишь там, где есть еретики. В человеке нет ни одного инстинкта, который бы не уравновешивался другим. Сексуальность была бы в человеке совершенно безгранична, если бы не было уравновешивающего фактора в виде столь ^^политическая психология и воспитание 33 же важного инстинкта, который противодействует безграничному и потому деструктивному функционированию сексуального инстинкта. Как сексуальность есть инстинкт, захватывающий человека принудительными импульсами, так есть и другая власть — власть инстинкта самосохранения, который помогает человеку противостоять всякого рода эмоциональным взрывам. Каждое ограничение слепого действия сексуальных инстинктов порождено инстинктом самосохранения, который и подразумевается гипотезой Адлера. К сожалению, Адлер заходит слишком далеко и впадает в заблуждение односторонности и преувеличения в результате того, что почти полностью игнорирует точку зрения Фрейда. Психология Адлера — психология разветвления инстинкта самосохранения в человеческой душе. Я допускаю, что односторонняя истина имеет преимущество простоты, но, если она становится гипотезой, — то это уже другое дело. Мы должны видеть, что многое в человеческой душе действительно зависит от сексуальности: временами — почти все, временами — очень мало, так как влияет инстинкт самосохранения иди инстинкт власти. Ошибка как Фрейда, так и Адлера в том, что они принимают непрерывное действие одного и того же инстинкта, как будто он имеет какой-то химический состав, который является неизменным, как два атома водорода в воде. Если бы это было так, человек имел бы главной чертой сексуальность — по Фрейду, а по Адлеру главной чертой было бы стремление к утверждению и сохранению себя. Иметь одновременно и те и другие качества невозможно. — 21 —
|