|
В связи с тем, что каждый из нас находится под влиянием как сознательных, так и бессознательных мотиваций, я полагаю, что перенос существует в любых близких отношениях между людьми в том смысле, что мы бессознательно воспринимаем другого человека как объект для удовлетворения своих потребностей. Отношения между людьми сами по себе являются базовой потребностью, для удовлетворения которой необходим объект. Нам необходимы другие люди для удовлетворения самих себя. Они нам нужны даже для личностного роста и индивидуационного процесса. Нам нужны отношения с окружающими, чтобы констеллировать свои комплексы и осознавать их. Поступать иначе —значит избегать реальной жизни. По меткому выражению Юнга «нельзя участвовать в процессе индивидуации, находясь на Эвересте, где вы будете абсолютно уверены в том, что вас никто не побеспокоит. Индивидуация всегда связана с отношениями между людьми» 55(Jung. The Visions Seminars, p. 506.). Но явление, которое мы, по сути, называем переносом, как правило, в той или иной мере привносит частичное искажение в наше восприятие субъектной целостности другого человека и влияет на наше мнение о нем. Перенос возникает из нашей бессознательной потребности видеть данного человека в определенной роли. В таком случае, например, я буду отождествлять свою возлюбленную с бессознательной фантазией, которую на нее проецирую; она может стать моим судьей, моей любимой мамой, моей ненавистной тенью, моей доброй феей и даже всесильной богиней. И тогда, при наличии переноса, мое поведение должно соответствовать спроецированной фантазии. Вспомним женщину с негативным материнским комплексом, о которой упоминалось выше. Ее отношение к матери в основном было фрустрирующим: мать садистски пресекала все базовые жизненные потребности дочери. Основная фантазия дочери об отсутствии права на жизнь была ядром невроза, причиняющего ей нестерпимые, мучительные страдания. Но эта же фантазия, заставляющая чувствовать себя отвергнутой, давала ей ощущение некоторого мазохистского удовольствия, которое, по мнению одного из пациентов Юнга, осознавшего это состояние, можно было назвать «счастливым островком невроза»56 (Ju»g, "The Psychology of the Transference", CW 16, par. 374.). Именно это обстоятельство заставляло ее бессознательно искать среди окружающих ее людей преследующую и довлеющую мать. Эта женщина фантазировала, что ее никто не любит, никто не принимает всерьез, все ее презирают. Она не могла долго работать на одном месте, так как вскоре после устройства на работу у нее появлялось ощущение, что она пришлась не ко двору, что другие сотрудники убеждены в ее неспособности справиться с работой и что, конечно же, ее следует уволить. Из-за таких фантазий она вынужденно провоцировала окружающих людей на отвержение, чтобы получить объективное доказательство своей никчемности. Разумеется, в процессе анализа она стала исполнять ту же роль, провоцируя мое отвержение. Но здесь появилась возможность интерпретировать ее поведение, сопоставив его с ее поведением в детстве в отношениях с матерью. Она не могла никого адекватно воспринимать и тем более вступать в какие-то более или менее реальные отношения. Каждый человек становился объектом ее страхов и ее невротической потребности в отвержении. — 51 —
|