Преступления в психиатрии

Рыцари черного ордена

Зимой 1942 года, впервые, окаменев в окопах русских степей, лучшие солдаты вермахта прекратили наступление, в то время как упрямые англичане и американцы учились водить танки. Хмурым зимним утром доктор Керстен, личный врач Гиммлера, нашел своего высокопоставленного пациента унылым и подавленным.

«Доктор, я нахожусь в глубокой депрессии… Фюрер окончательно постиг, что гармония на земле недостижима, пока жив хотя бы один еврей. Он приказал мне приступить к немедленной ликвидации всех евреев, находящихся в досягаемости Рейха».

Гиммлер обессиленно замолчал. Пораженный Керстен уже готов был поверить, что чувство жалости и сострадания проснулось в душе Великого Гроссмейстера Черного Ордена. «Да, да, — закивал Керстен, — в глубине вашего сердца вы, должно быть, не согласны с такой жестокостью… Мне понятна ваша скорбь».

«Ничего подобного! — вскричал Гиммлер. — Вы совершенно ничего не поняли!» Он получил личный приказ от Гитлера уничтожить по крайней мере 5 миллионов евреев. Колоссальная работа, а Гиммлер устал и, кроме того, занят выше головы. Требовать от него дополнительных усилий в такое неподходящее время просто жестоко. Он дал понять это своему любимому вождю, и тот разгневался… А теперь Гиммлер осознал, что позволил себе отдаться минутному чувству усталости и эгоизма, и глубоко раскаивался.

В чем искать истолкование этого полного извращения понятий? В безумии? Нет. Просто эти люди жили в «другом месте», законы и устройство которого решительно отличались от наших. Физик Жорж Гамов в одной из своих работ дал описание гипотетической Вселенной, где действуют иные законы макро- и микромира. Так, например, биллиардный шар там попадает сразу в две лузы. Мир гитлеров и Гиммлеров разнится и нашим миром так же, как Вселенная Гамова с нашей Вселенной.

Гиммлер — один из посвященных общества Туле, так называемый «подлинный человек». Он контактирует с тайными силами, а вся его мощь направлена на изменение жизни на Земле. Посвященный высшего ранга требует от него истребления нескольких миллионов недочеловеков. Гиммлер согласен, однако он считает, что момент выбран не слишком удачный. Но все же помехи в виде евреев следует убрать, и необходимо сделать это как можно скорее. Что ж, остается еще раз превзойти самого себя, еще раз принести себя в жертву великой идее…

Легко можно понять досаду общественного мнения: всем бы хотелось увидеть Гиммлера на скамье подсудимых. Равно, как и Гитлера, Бормана, Геббельса. Но что бы дало их участие в Нюрнбергском процессе? Судьям не удалось бы найти с ними общего языка. Они — с «другой стороны», а потому целиком принадлежат иному порядку вещей, иной связи чуждых нам понятий…