|
Динамика психопатологических проявлений полного (развернутого, онейроидного и т. д.) приступа рекуррентной шизофрении показывает, что хаотичность, “капризный полиморфизм”, инкогеренность,— одним словом, аструктурность приступа представляет собой лишь его поверхностный аспект. Такая оценка клинической картины в большой степени обусловлена ограниченностью многих понятий старой психопатологии. Анализ характера и динамики отдельных симптомов показал, что они есть проявления в разных сферах чувственности и в более целостных патологических модальностях психической деятельности, выражающие определенную степень общего расстройства. Это доказывается, прежде всего тем, что совершенно разные по характеру симптомы постоянно наблюдаются вместе: аффективные нарушения и сверхценные идеи при начальном этапе; страх или тревога, соответствующие острые параноидные опасения и чувство угрожающей непонятности внешнего мира (на этапе бредового аффекта); бред особого значения, психические автоматизмы, чувство искусственности, инсценировки обстановки, бредовые ложные узнавания (на этапе бредовой дереализации и деперсонализации) и т. д. На примере отдельных симптомов мы увидели, что в клинической картине приступа расстройства, объединяемые в классической психопатологии общим термином, неравнозначны в их значении как показателей психического состояния. Показателем состояния больного является не отдельный статично понимаемый симптом, обозначаемый сборным термином, а конкретный характер симптома (его “оттенок” по С. Г. Жислину). Этот характер симптома определяется общим состоянием больного на данном этапе, общим механизмом расстройства непосредственного отражения и выражается в определенном тоихолопичеоком содержании симптома как психического образования (аффективно-интерпретативный характер на первых этапах, иллюзорно-символический, фантастический характер на более глубоких этапах). Иными словами, степень “родства” между разными симптомами в психопатологическом, патопсихологическом и, нужно полагать, и в патофизиологическом отношениях не определяется принадлежностью к единой сфере психической деятельности (отдельному виду чувственности, отдельным органам чувств, сфере мышления, аффективной жизни и т. д.). Эта степень родства не определяется и сходством или разницей между содержанием симптомов в познавательных отношениях. Во многих случаях для квалификации сложной структуры приступов многие из применяемых классических синдромальных понятий не могут передать сложность клинической картины и обедняют ее (острая паранойя, галлюцинаторная паранойя, бредовая вспышка и т. д.). Другие синдромальные обозначения отражают лишь самый поверхностный аспект этих психозов (бессвязность, ониризм, голодисфрении). Неудовлетворительность таких понятий заключается не только в невозможности с их помощью квалифицировать весь приступ. Многие из классических синдромов неприменимы даже для обозначения отдельных периодов приступов. Это связано с тем, что симптомы, входящие в структуру этих синдромов, как и сами синдромы, понимаются статически. Эти симптомы считаются неизменными компонентами синдрома. Прямым последствием этого явилось, например, укоренившееся в психопатологии представление о существовании непроходимых граней между синдромами, о том, что они в лучшем случае могут сочетаться между собой, сменять друг друга и т. д. Такое понимание симптома и синдрома связано с влиянием старых психологических школ, дробящих психическую деятельность, гипостазирующих психические образования. — 73 —
|