|
Действительно, именно так сестры милосердия, лица, опекающие больных, называют тех из них, кто, не обнаруживая каких-либо изъянов в рассуждениях, способны, вместе с тем, на безумства и акты агрессии. Пинелевское «помешательство без бреда» объединяет самых разных больных: всякий субъект, внешне упорядоченный, но совершающий сумасбродные поступки, входит в эту группу по определению. Некоторые из ею случаев близки нашему моральному помешательству — таково, например, следующее описание. «У единственного сына в семье, воспитанного слабой и потакающей ему матерью, входит в привычку требовать удовлетворения всех капризов, всех устремлений его непостоянного, непредсказуемого сердца. Напор его страстей с годами усиливается, деньги, которыми его теперь осыпают, снимают препятствия для самых крайних его выпадов. Если ему пытаются противоречить, он взрывается, нападает, ведет себя с превеликой дерзостью, пытается управлять всеми силой, живет в постоянных стычках и ссорах. Если ему не нравится какое-нибудь животное: собака, баран, лошадь — он его убивает. Если находится на празднике, то непременно входит в раж, наносит удары и получает их, уходит весь в крови. Вместе с тем, в другое время он вполне разумен и, став взрослым, входит в права владения большим имением, которым управляет руководствуясь справедливостью — даже выполняет общественные обязанности и делается известен благотворительностью в пользу несчастных и неимущих. Полученные им раны, судебные тяжбы и денежные штрафы так бы и остались единственным следствием его пагубного влечения к дракам, но один особенно возмутительный случай положил наконец предел его насилиям. Однажды он набросился на женщину, в чем-то его обвинившую, и кинул ее в колодец. Следствие происходило в суде — масса свидетелей выступило против него, напоминая ему о его прежних разнузданных выходках; его осудили на заключение в лечебницу для душевнобольных в Бисетре.» Есть и другие случаи, описанные в том же руководстве, — один из них, к примеру, озаглавлен следующим образом: «Помешательство без бреда, отмеченное слепой яростью», но его трудно расценить как случай резонирующего помешательства. Так же мало похож на эту внешне здравомысленную группу больной, который, как жертва старого режима, был отпущен на волю вооруженными людьми и, едва вышел из Бисетра, выхватил саблю у одного из своих освободителей и напал на него. Концепция помешательства без бреда была подвергнута ожесточенной критике. Griesinger дошел до того, что сказал, что она выдвинута на горе науке. Суждение это, конечно, чересчур сурово: Pinel, напротив, сделал большое дело, отнеся к случаям душевного заболевания, то есть, к категории невменяемых, больных, прежде расценивавшихся как порочных и извращенных субъектов, на которых правосудие обрушивалось со всей тяжестью слепого гнева. — 173 —
|