Ниже мы приводим данные семиологического анализа отдельных наиболее ярких патохарактерологических проявлений, составляющих своеобразие истерической личности. 1. Живое воображение с наклонностью к визуализации представлений, когда, по образному выражению П. Б. Ганнушкина, «некоторые мысленные образы настолько ярки, что превращаются в ощущения», составляет важное качество истерического характера. Жажда величественного, мечтательность, питающиеся особенностями восприятия истерической личности, обусловливают искаженную, субъективную оценку и подмену окружающей реальности искусно расцвеченными картинами воображаемой красивой и интересной жизни, содействуя и облегчая переход в мир фантастических представлений. При неспособности «держать в узде свое воображение» обнаруживаются различные варианты почти насильственно возникавшей тяги к фантазированию и псевдологии. В первом из этих вариантов наклонность к фантазированию, поначалу обусловленная ситуацией, постепенно целиком захватывала личность и давала ей глубокую внутреннюю убежденность в правоте своих вымыслов: остроумные, меткие замечания и реплики чередовались со скоропалительными, легковесными измышлениями, вдохновенным сочинительством. В безудержном фантазировании просматривалось горячее стремление завоевать признание окружающих, хоть ненадолго, но властвовать в наспех созданном коллективе слушателей. Обычно чем меньше знакома этим лицам микрогруппа, тем больший эффект достигался при этом (тип Мюнхаузена). Во втором варианте обнаруживался несколько иной характер псевдологии, утилитарной и заземленной, присущий натурам, представляющим обобщенный тип самодовольного хвастуна и вруна с довольно низкими интеллектуальными способностями. Им свойственна экспрессивность, политематическая лживость, с большим пафосом, стремлением утвердиться в глазах окружающих, извлечь определенную выгоду. При разоблачениях они поразительно легко и быстро находили выход из создавшегося положения (тип Хлестакова). От приведенных вариантов отличался тип бесплодного мечтателя и фантазера, лишенного упорства в осуществлении своих мечтаний и подменявшего трезвое предвидение будущего надуманными схемами и проектами. Обычно ими оказывались слабые, аутовнушаемые, ищущие признания натуры со сниженной способностью к фрустрации. К фантазированию прибегали чаще всего наедине с собой: видели себя в различных заманчивых ситуациях, представляли себя известными учеными, знаменитыми артистами, певцами, почитаемыми героями (тип Манилова). — 36 —
|