Жестокие игры

Томас тоже не стал бы делать домашнее задание по алгебре, но судьбе было угодно посадить его рядом с Челси. Прибавьте к этому лекцию мистера Вуда («Грудь? Нельзя ли не хихикать, когда звучит это слово?»)… В общем, промах его был непростительным. Каждый раз, когда Томас представлял, что Челси поворачивает голову и видит, как оттопыриваются у него штаны, он заливался краской стыда и крепче сжимал ноги. В конце концов пришлось раскрыть книгу, чтобы скрыть следы возбуждения… и отвлечься от мысли о том, что если он подвинется на несколько сантиметров левее, то сможет почувствовать, настолько ли Челси мягкая, как кажется.

— Я бы никогда с этим не справилась, если бы была новичком, — сказала она, указывая на потрепанный учебник у него на коленях.

Единственное, о чем он мог думать: «Если бы там не лежала книга, она коснулась бы меня».

— Все эти х и у, — прошептала Челси. — Я всегда их путала.

— Это совсем несложно. Просто нужно, чтобы с одной стороны знака равенства остался только х.

— Это не имеет никакого смысла. Так или иначе, что значит «-у» ? Томас засмеялся в ответ.

Челси тоже улыбнулась. На экране тот же неряшливый старикан отвешивал девочке плюху. «НЕДОПУСТИМО».

— Неужели он считает нас идиотами? — прошептала она.

— Ну… да.

— Я слышала, что раньше он жил в коммуне в Вермонте. И трахал овец.

Томас взглянул на мексиканское пончо школьного психолога, на его всклокоченный седой конский хвост.

— По крайней мере, он имеет право учить нас опасаться нападения сзади.

Челси захихикала. На экране возник следующий слайд: девочка и мальчик-блондин, который обнимает ее за плечо. Но Томасу показалось, что пальцы подростка лежат слишком близко к ее груди.

— Какой идиотизм! — пробормотал он.

— Взгляни на ее лицо, — ответила Челси. — Она хочет этого.

— Допустимо, — возвестил мистер Вуд.

Томас покачал головой.

— Некорректно.

— Тебе явно необходима помощь. Небольшая консультация.

— У Вуда? Спасибо, я так не думаю.

— У меня, — ответила Челси.

У Томаса сперло дыхание. Ее рука скользнула поверх учебника алгебры и коснулась его ребер. Она думает о том, какой он худой? О том, как легко вертеть неудачником?

Челси ущипнула его. Больно.

— Ой!

В их сторону повернулось несколько голов, но Челси уже сидела, сложив руки на коленях, и кротко смотрела на экран.

— Недопустимо, — одними губами прошептала она.

Томас потер бок. Черт, наверное, останется синяк! Внезапно ее пальцы скользнули и легли в его ладонь. Томас не верил собственным глазам, чувствуя, как его кожа горит от прикосновения к коже ангела.