Жестокие игры

— А ты безжалостная!

— Думаю, когда ты отсюда выйдешь, то увидишь сам.

Он прижал Эдди к себе и не отпускал, пока их сердца не стали биться в унисон. Потом Джек заговорил, но так тихо, что его слова казались всего лишь мыслями, влетавшими Эдди в ухо.

— К вопросу о прошлом… — прошептал он. — Я бы снова через все это прошел… обвинение, тюрьму, арест… через все, если бы это был единственный способ встретить тебя.

Лицо Эдди помрачнело, когда она вспомнила о собственном изнасиловании, о Хло, о своей матери.

— Джек, — дрожащим голосом прошептала она, — я тоже тебя люблю.

Последняя неделя июня 2000 года

Сейлем-Фоллз,

Нью-Хэмпшир

Спать можно и с открытыми глазами.

Мэг знала это по опыту, потому что иногда в школе смотрела на паучка на стене, а потом — раз, и урок окончен. По ночам она спать не могла, мешали воспоминания. И если ее мозг решил отключиться при свете дня, то она не возражала.

Мэг всегда старалась сфокусировать на чем-то свое внимание. На чем-то, кроме Той Ночи. Но она не могла не слышать, как отец обсуждает то, что он сделал для Мэтта Гулигана, и кого вызовут в суд в качестве свидетелей. Она не могла заставить подружек прекратить шушукаться о случившемся. Все это давило на Мэг, раздирало ее на части.

Она ворвалась в дом и пронеслась мимо мамы. У нее была навязчивая идея — как леди Макбет проверяла пятно, она проделывала подобный ритуал каждый раз, возвращаясь домой. Она, задыхаясь, влетела в свою комнату и заглянула в шкаф.

— Маргарет Энн Сакстон! — окликнула ее с порога мама.

Мэг вздрогнула и ударилась головой о проем шкафа.

— Милая, ты не ушиблась? — Мама вошла в комнату и нежно прикоснулась к ее лбу, пытаясь определить температуру. Или, может быть, безумие. — У тебя такой вид, как будто за тобой гналась стая церберов.

— Не церберов, — выдавила Мэг подобие улыбки. — Всего лишь куча уроков.

— Я волнуюсь за тебя. Ты плохо выглядишь. — Мама оглядела ее. — И похудела.

— Господи, мама, ты же уже несколько лет говоришь о том, чтобы я садилась на диету!

— Я никогда такого не говорила. Я просто подумала, что с такой хорошенькой мордашкой, как у тебя, ты, скорее всего, не захочешь, чтобы окружающие обращали внимание на твою полноту.

Мэг закатила глаза.

— Ma, я тебя тоже люблю, — сухо заявила она. — Теперь я могу побыть одна? Хотя бы разок?

Как только за мамой закрылась дверь, Мэг нырнула в шкаф. Она отбросила кукол и туфли, но балетной сумки, которая еще вчера лежала здесь, не было.