|
— «Небесный театр»? Он кивнул: — Земной шар, Сесилия. Человеческая жизнь на Земле — это как нескончаемая театральная пьеса. Вы приходите и уходите. Длинный, длинный ряд… Несколько секунд Сесилия сидела на краю кровати совершенно неподвижно. Потом она сказала: — Это всё очень дурно пахнет! Она сильно пнула стул. — Если бы это было правдой, это было бы ужасно несправедливо. Ариэль выглядел слегка растерянным, но не настолько, чтобы перестать болтать ногами. Он сказал: — Тогда мы больше не будем говорить об этом. — Не уверена, что я вообще хочу ещё с тобой разговаривать. На какое-то мгновение Ариэль перестал болтать ногами. — Ты злишься, Сесилия. — И что? — Поэтому я здесь. Она уставилась в пол. — Я просто не могу понять, почему мир нельзя было устроить немного по-другому. — Мы уже говорили об этом раньше. Я уверен, что с тобой так бывало много раз: ты пытаешься нарисовать что-нибудь красиво, но рисунок получается не совсем таким, как ты его задумала… — Так происходит почти всегда. И именно это очень интересно — ты никогда не знаешь наверняка, что же у тебя получится. — Тогда выходит, что ты не всесильна по отношению к тому, что рисуешь. Сесилия очень долго молчала и потом наконец сказала: — Если бы я собиралась нарисовать что-нибудь и знала бы, что это потом оживёт, я бы вообще не решилась рисовать. Я бы никогда не осмелилась подарить жизнь чему-нибудь, что не может защитить себя от шустрых цветных карандашей. Ангел пожал плечами: — В любом случае, фигуры, нарисованные тобой, смогли бы понять лишь часть целого. Они бы не смотрели в лицо друг другу. Она тяжело вздохнула: — Все эти твои тайны начинают действовать мне на нервы. — Жаль. Всё было задумано иначе. — Был один такой придурок, который сказал, что самое важное — это быть или не быть. На самом деле я всё больше и больше с ним соглашаюсь. Или с ней — но ты ведь говорил, что разница между полами и всё такое прочее не имеет значения в духовном мире… — «Быть или не быть?» — повторил Ариэль. — Хорошо сказано, потому что среднего не дано. — Я хочу сказать, что мы приходим на Землю всего лишь один раз. И мы никогда не вернёмся обратно! — Я знаю, что ты очень больна, Сесилия… Она перебила его: — Но я запрещаю тебе спрашивать, что у меня болит. Об этом никому не позволено говорить, даже ангелам небесным. — Я просто хотел сказать, что пришёл сюда, чтобы утешить тебя. Девочка фыркнула: — Ой, Боже ты мой! — 64 —
|