|
Сесилия сказала: — Ты помнишь нашу поездку на Крит? Он попытался улыбнуться. — Как же я могу её забыть? — Вот глупый! Я имею в виду, помнишь ли ты сам полёт? Папа кивнул: — Я даже помню, что мы ели цыплёнка с картофельным салатом по дороге туда и котлеты в соусе из паприки, когда летели обратно… — Не говори о еде, папа. Я имею в виду, что я смотрела из окна. Смотрела вниз, на землю. Больше Сесилия ничего не сказала. Но она думала о том, что сидела высоко в небе и смотрела вниз, на земной шар, со всеми его городами и дорогами, горами и пятнами полей. По дороге домой они сначала летели над облаками. Девочке казалось, что она находится ровно посередине между небом и землёй. Они прилетели домой, в Норвегию, поздно ночью. Перед приземлением в Гардемуэне, аэропорту города Осло, они спустились сквозь всю эту «рождественскую вату», и под ними открылась сказочная страна, украшенная электрическими лампочками всех цветов. Сесилия сказала: — Когда мы приходим в мир, мы получаем целый мир в подарок. Папа кивнул. Казалось, ему не нравится, что у дочери столько тем для разговоров. — Но не только мы приходим в мир. Можно с тем же успехом сказать, что это мир приходит к нам. — Это ведь почти одно и то же. — Я думаю, мне принадлежит целый мир, папа. Он взял и вторую её руку. — Некоторым образом принадлежит. — Не только этот дом… и Равнеколлен… и река внизу. Мне принадлежит кусочек плоскогорья Ласити на Крите… и весь остров Санторини. Мне кажется, что я когда-то жила в старинном Кносском дворце. Мне принадлежат луна и солнце, и все звёзды на небе. Потому что я всё это видела. Папа взял колокольчик с тумбочки и позвонил. Зачем он это сделал? Он ведь не заболел? Девочка продолжала: — Никто не может у меня отнять ничего из этого. Это всегда будет моим миром. Это будет моим миром на веки вечные. В комнату вошла мама. Папа поднялся со стула и ринулся из комнаты. Он так долго просидел у её постели, что ему, конечно, уже захотелось в туалет. — Сесилия? Она повернулась к маме и посмотрела на неё с укором. — Сесилия! — Ты не могла бы просто сделать мне укол, мама? Нам совершенно необязательно болтать. Шприц тут же вонзился в неё, и скорее всего Сесилия снова заснула, потому что когда она проснулась в следующий раз, на стуле перед кроватью сидел Ариэль. Она чувствовала себя намного лучше, чем когда мама с папой были здесь. Может быть, находясь рядом с ангелом, она поправлялась? — Ты хорошо спала? — спросил он. — 62 —
|