Забрать любовь

— Да, — заверила я. — Люблю.

— От этого только тяжелее, — вздохнул он.

Я на мгновение задумалась и почувствовала, что еще немного и я расплачусь. Я накрыла трубку ладонью и, закрыв глаза, сосчитала до десяти.

— Я не хотела с тобой расставаться, — сказала я. Каждый раз, звоня отцу, я произносила эти слова. — Я не думала, что все так получится.

За много миль от меня отец вздохнул:

— Как всегда.

Я вспомнила о беззаботном времени, когда отец купал меня перед сном, одевал в пижаму и старательно расчесывал мои кудри. Я сидела у него на коленях, любовалась ярко-синими языками пламени в камине и думала о том, что в мире нет и быть не может ничего прекраснее.

— Пейдж? — нарушил молчание отец. — Пейдж?

Я не стала отвечать на все вопросы, которые он пытался мне задать.

— Я выхожу замуж, — повторила я, — и я хотела, чтобы ты об этом знал.

Я нисколько не сомневалась в том, что он слышит страх в моем голосе так же отчетливо, как и я в каждом его слове.

***

Это ощущение в животе и груди нарастало. Мне казалось, что я закручиваюсь в тугую спираль. Николас напрягся, как пума перед прыжком, пытаясь себя сдержать, давая мне время достичь экстаза. Я обвила его руками и ногами, и мы кончили вместе. Я наслаждалась тем, как он изогнул спину и выдохнул, а потом резко открыл глаза, как будто не вполне осознавая, где находится и как сюда попал. И это сделала с ним я!

Николас обхватил ладонями мое лицо и сказал, что любит меня. Он поцеловал меня, но я почувствовала, что от него исходит не страсть, а желание защитить. Он обнял меня, и мы перекатились на бок. Я свернулась клубочком в его объятиях и, прижавшись к его груди губами, ощутила вкус его кожи и его пота. Я попыталась прижаться еще теснее. Я не могла закрыть глаза и просто уснуть, потому что, как и в прошлый раз, когда я была с мужчиной, я ожидала, что Господь поразит меня своим гневом.

***

Николас принес мне фиалки. Два огромных влажных букета.

— Фиалки, — улыбаясь, прошептала я. — Символ верности.

— А ты откуда знаешь? — поинтересовался Николас.

— Во всяком случае, так утверждает Офелия в «Гамлете», — ответила я, беря из его рук букеты и держа их в левой руке.

Перед моими глазами промелькнуло видение знаменитого изображения Офелии. Ее мертвое тело уносит ручей, а в ее длинных распущенных волосах запутались цветы. Маргаритки. И фиалки.

Когда мы вошли в просторную, но скучную комнату, там уже находились мировой судья и женщина, которую он представил как свидетельницу. Кажется, Николас рассказывал мне, что мировой судья до выхода на пенсию был настоящим судьей. Он попросил нас сообщить наши имена, после чего произнес традиционную речь. Вся процедура заняла не более десяти минут.