Забрать любовь

Пока я не знаю, когда это произойдет.

Я тебя люблю.

Ты можешь оказать мне одну услугу? Передай своему папе, что я его люблю.

Мама.

В конце августа мы с мамой отправились на соревнования в Кулпепер, Виргиния. Мы завели Донегола в фургон и отправились в путь, занявший у нас шесть часов. Когда мы прибыли на место, я помогла маме завести его во временное стойло под большим белым навесом в синюю полоску. В тот же вечер мы заплатили за возможность потренироваться на четырехфутовых барьерах. Донегол так застоялся, что легко преодолел все препятствия. После тренировки мама тщательно его обтерла и обмыла теплой водой.

— До завтра, Дон, — попрощалась она с ним. — Имей в виду, я собираюсь вернуться домой с чемпионом.

На следующий день я изумленно наблюдала за соревнованиями, происходящими на трех манежах одновременно. Здесь выступали как мужчины, так и женщины, поскольку конный спорт — один из немногих, предоставляющих всем людям равные возможности. Маме предстояло выступить в высшем классе конкурных лошадей — классе четырехфутовых рабочих гунтеров. Мне показалось, что во всей этой толпе нет человека, которого бы она не знала.

— Пойду переоденусь, — лаконично сообщила мне она и исчезла.

Когда мама вернулась, на ней были бежевые бриджи, высокие блестящие сапоги, белая блузка со стоячим воротником и синий шерстяной пиджак. Волосы она заколола пятнадцатью маленькими заколками. Оставалось только натянуть поверх всего этого шлем, и она попросила меня подержать зеркало.

— Если волосы торчат из-под шлема, судьи снимают очки, — пояснила она.

В ее классе выступала двадцать одна лошадь, и это было последним видом состязаний. Мамина очередь была третьей, и она выступала под сорок шестым номером, о чем гласил пришитый к пиджаку прямоугольник желтоватой бумаги. Я с трибун наблюдала за тем, как Донегол гарцует по разминочному манежу, одновременно следя за мужчиной на огромном жеребце, с легкостью преодолевающем препятствия с меня ростом.

Когда он окончил свое выступление, мама улыбнулась ему и выехала на поле.

Я расположилась неподалеку от судьи, но мне не было видно, что он пишет. Вместо того чтобы присматриваться к судье, я сосредоточилась на маме. И вот уже Донегол взвивается над первым барьером. Его передние ноги напряжены, колени подняты высоко в воздух. Прыжок получился ни длинным, ни оборванным, но стал естественным продолжением его движения. Мама немного откинулась, слегка натянув поводья, замедляя Донегола на подходе к следующему препятствию. И вот она взлетает вверх, ее подбородок высоко поднят, а горящие глаза устремлены вперед. И только когда выступление окончилось, я поняла, что все это время сидела затаив дыхание.