За пределами разума

— Но это же Тайгер Мот, разве нет? Конструкции де Хейвиланда?

Он не слышал меня.

— Вы видите, мы передвинули центральную секцию вперед, и теперь инструктору намного проще садиться в кабину и выбираться из нее. При этом верхнее крыло получается более стреловидным и красивым, а центр тяжести сместился как раз туда, где он и должен быть…

— Да, но это же Тайгер Мот, не так ли, Дерек? Это не Киттен?

— Этот самолет будет называться так, как этого захочет мистер де Хейвиланд, наш клиент из вашего времени. Отличный мужик.

— Вы хотите сказать, что Джеффри де Хейвиланд… копирует? Эту вашу конструкцию? И называет ее своей?

Готорн нахмурился.

— Ничего подобного. Каждый конструктор мучается со своей проблемой до изнеможения. Она у него стоит перед глазами. Она ему снится. Он грезит наяву.

И вот наступает момент — ответ готов!

Он второпях зарисовывает его на салфетке, на первом попавшемся клочке восковки, и его проблема решена! Откуда, как вы думаете, приходят эти ответы?

— Отсюда? — Мой голос дрогнул.

— Лучшие конструкторы — те, кто знают, в какой момент следует разгладить лоб, расслабиться и позволить новому устройству появиться на бумаге.

— Так эти устройства появляются отсюда?

— Да, из ОПСВ.

— Из… откуда?

— Из ОКП. Отдел Помощи-Сквозь-Время, Сондерс-Виксен Эйркрафт, Лтд. Мы всегда рады помочь.

Он тронул меня за плечо и показал тележку, нагруженную секциями крыльев; тележку толкал сборщик в белом комбинезоне с вышитым на спине черным логотипом компании.

— Смотрите. Мы называем их «закрылками». При снижении скорости они открываются, воздушная струя проскальзывает под ними по верхней плоскости крыла, и вместо срыва потока мы получаем дополнительную подъемную силу. Здорово, правда?

Но меня мучила другая мысль.

— Так эти аэропланы вашей конструкции или его?

Он обернулся ко мне с решительным намерением объяснить суть дела:

— Ричард, эта конструкция существует как возможность именно такой комбинации именно этих элементов, она существовала всегда, с тех пор, как существуют пространство и время. Первый, кто начертит ее схему, может назвать ее как ему угодно. В каждом мире действуют свои законы и понятия о том, кому она должна принадлежать, и в большинстве случаев они различны.

Он снова нахмурился, стараясь сосредоточиться.

— В нашем мире она именуется Киттен и надлежащим образом запатентована и защищена законом как Сондерс-Виксен SV-6F. Джеффри де Хейвиланд в своем времени, которое вы называете вашим прошлым, называет ее Тайгер Мот, она запатентована на его имя. Женевьева де Ларош в своем времени назвала ее Бабочкой и зарегистрировала под маркой Авьон Ларош. И так далее, вы понимаете? Это бесконечно.