|
Сью по-прежнему внимательно смотрела ему в глаза. — Ты никогда не говорил, как ты ко мне относишься… Ты меня любишь? — Конечно, — Максим выдержал ее взгляд, улыбнулся и поцеловал ее. Утром, когда Максим вышел на кухню, мать резала пирог, отец, как всегда опаздывая, одновременно допивал кофе, читал газету и краем глаза смотрел «Новости». Максим отломил горбушку. — Не ешь стоя, сядь по-человечески, — сказала мать. — И Сью позови. — Сейчас… — Максим глянул в сторону своей комнаты. — Па, у меня к тебе просьба. Позвони директрисе, объясни… Я не знаю, что Машка сделает, если узнает. Самолет взорвет! Пусть она присмотрит за ней пару дней. Отец отложил газету. — А давай-ка ты сам будешь разбираться с этими делами, — сухо сказал он. — А то не по-мужски получается: попользовался девочкой, а грязь за тобой я должен убирать? — Грязь? — Максим замер, глядя на него. — Вы же мечтали, чтобы у нас это кончилось! — заорал он. — Вы же оба отпали, когда я сказал, что мы с Машкой поженимся, а теперь — грязь?! — Тише… — мать торопливо прикрыла дверь. — Я не знаю, кого мне больше жалко — Машу или эту дуру американскую, которая даже не понимает, что ты ее обманываешь… — А меня тебе не жалко? — Тише! — взмолилась мать. — Там же все слышно… — Ты хоть понимаешь, что такое «Майкрософт»? — понизил голос Максим. — Это… это будто тебя из многотиражки Урюпинского заборостроительного завода приглашают в «Нью-Йорк таймс»! Так понятно? Мы здесь на тридцать лет отстали, и каждый год еще на десять отстаем! Я не хочу всю жизнь в бирюльки играть, я не хочу жрать то, что там давно прожевали и переварили! Я же не за халявой еду, не в бассейне мраморном плавать — я работать хочу!.. — он пошел было, но тут же обернулся. — А эти двое идиотов, несчастные влюбленные, Анциферов с Антоновым! — зло засмеялся он. — Всю жизнь целовали портрет любимой, чтобы сдохнуть в богадельне! А любимая-то умнее оказалась — пока они тут страдали и собачились, она в Америке бизнес делала! Спасибо, это не для меня! Жизнь-то не из одной любви состоит! — Дело не в этом… — начал было отец. — В этом! Всю жизнь хотите и рыбку съесть, и… красиво выглядеть! «Грязь»! — Не смей на меня голос повышать! Щенок! — Давайте, в конце концов, я позвоню в интернат, — сказала мать. — Не надо! Без вас обойдусь! — Максим схватил телефон и ушел в гостиную, захлопнув за собой дверь. — 33 —
|