Время прощаться

— Серьезно? — пробормотал отец. — Как это?

Мама улыбнулась в ответ.

— Я сама могла бы тебе наподдать, — сказала она.

Последние десять минут я сижу на смотровом столе и наблюдаю за поведением Приведенного-в-божеский-вид-насквозь-пропитого Самца и Гиперсексуальной-в-самом-соку Пумы в период спаривания.

Вот выводы из моих научных наблюдений.

Самец чувствует себя неловко, как в клетке. Он сидит и беспрестанно притопывает, потом вскакивает и начинает мерить шагами помещение. Он даже постарался привести себя в надлежащий вид перед встречей с Пумой, которая как раз входит в кабинет.

На ней белый халат и слишком много косметики. От нее пахнет, как от ароматических страничек в журналах с рекламой косметики. Запах настолько сильный, что так и хочется зашвырнуть это «издание» в самый дальний угол, даже если в результате никогда не узнаешь «Десять способов удовлетворить мужчину в постели» и «Что сводит с ума Дженнифер Лоуренс». Сама Пума блондинка с отросшими корнями, и кто-то обязательно должен ей сказать, что юбка-карандаш невыгодно подчеркивает ее зад.

Самец делает первый шаг. В качестве оружия он использует ямочки на щеках. Он восклицает: «Ух ты, Лулу, сколько лет, сколько зим!»

Пума осаживает его ухаживания:

— А кто в этом виноват, Виктор?

— Знаю, знаю. Если хочешь, можешь мне наподдать.

Едва различимая, но все-таки заметная разрядка возникшего напряжения.

— Это приглашение?

Вы только посмотрите на этот оскал! Все тридцать два зуба.

— Осторожнее. Не начинай того, чего не сможешь закончить, — дразнит Самец.

— Что-то не припомню, чтобы когда-то нас это останавливало. А ты?

Я, продолжая сидеть на столе, закатываю глаза. Либо это самый лучший довод в пользу контрацепции после октомамы[15], либо между мужчиной и женщиной на самом деле происходит вся эта чепуха, и, скорее всего, я не буду ни с кем встречаться, пока у меня не наступит менопауза.

У Пумы чувства более обострены, чем у Самца, потому что она улавливает мое настроение даже из противоположного угла кабинета. Она трогает Самца за плечо и стреляет глазами в мою сторону.

— Не знала, что у тебя есть дети.

— Дети? — Верджил смотрит на меня, как будто я жук, которого он раздавил своей туфлей. — Это не моя дочь. Откровенно говоря, из-за нее я и пришел.

Кто его за язык тянул? Даже я понимаю, что этого говорить не следует. Пума поджимает густо накрашенные губы.

— Не смею вам мешать.

Верджил усмехается, и я вижу, как Пума в буквальном смысле начинает пускать слюну.

— Знаешь, Таллула, — говорит он, — а я был бы не против, чтобы ты как раз вмешалась. Но знаешь, прежде я обязан помочь своему клиенту.