|
Привлечь… Я посмотрела на Клайда. — Я заплачу на десять процентов больше, если вы сейчас отдадите мне сено, а расплатиться позволите в следующем месяце. — С какой стати? — Потому что, хотите вы признавать это или нет, Клайд, но у нас уже устоявшиеся отношения, и вы просто обязаны дать мне шанс. Ничего он нам не должен. Но я надеялась, что опасения оказаться соломинкой, которая переломит хребет заповеднику, будет достаточно, чтобы он согласился. — Двадцать процентов, — принялся торговаться Клайд. Я пожала ему руку, забралась в грузовик и стала выгружать тюки с сеном. Через час Клайд уехал, а я присела передохнуть. Гидеон продолжал работать, спина его напрягалась, когда он складывал тюки на хранение, поднимая их выше, чем позволяли мои физические возможности. — Так и будешь делать вид, что меня здесь нет? Гидеон даже не обернулся. — У хозяйки учусь. — А что мне делать, Гидеон? Можешь ответить? Я с удовольствием послушаю. Он повернулся ко мне лицом — весь в поту, к рукам прилипли солома и стебельки травы. — Я устал быть козлом отпущения. Возвращать орхидеи. Бесплатно привозить сено. Превращать чертову воду в вино. Что дальше, Элис? — Мне не следовало платить ветеринару, когда Сира заболела? — Не знаю, — отрезал он. — Мне плевать. Он протиснулся мимо меня. Я встала. — Это точно, плевать! — выкрикнула я, вытирая слезы. — Я ни о чем не просила, понял? Я не хотела управлять заповедником. Не хотела волноваться о больных животных, выплачивать зарплату, становиться банкротом… Гидеон остановился в дверях и обернулся — темный силуэт в лучах света. — А чего же ты хочешь, Элис? Когда последний раз это кого-нибудь интересовало? — Я хочу заниматься наукой, — ответила я. — Хочу, чтобы люди увидели, как много слоны думают, как много чувствуют… Он шагнул ко мне. — И? — Я хочу, чтобы Дженна была счастлива. Гидеон сделал еще шаг. Он был так близко, что его вопрос коснулся изгиба моей шеи, а моя кожа запела. — И? Я не испугалась разъяренного слона. Прислушалась к себе и рискнула. Собралась и начала жить заново. Но то, что я решилась посмотреть Гидеону в глаза и сказать правду, — самый смелый поступок в моей жизни. — И я тоже хочу быть счастливой, — прошептала я. А потом мы упали на неровные ступени из тюков, в гнездо из сена на полу сарая. Руки Гидеона были у меня на голове, под одеждой; мое дыхание сливалось с его дыханием. Наши тела превратились в неизведанные просторы, на которых каждое прикосновение выжигало незабываемые воспоминания.. Когда он двигался во мне, я понимала, что теперь мы всегда будем идти одной дорогой. — 209 —
|