Время прощаться

Сетка на двери падает, когда я открываю ее, чтобы постучать во входную дверь. Я приставляю ее к стене дома.

— Если Гидеон и обретался здесь, то очень давно, — говорит Серенити. — Как говорится, по данному адресу больше не проживает.

С ней трудно не согласиться. Но я не хочу говорить о том, что если Гидеон виновен в загадочной смерти Невви Рул, приступе бешенства Томаса Меткафа и в исчезновении Элис, то ему есть что терять, если Дженна начнет его об этом спрашивать. И если он захочет от нее избавиться, именно здесь ее никто не будет искать.

Я стучу еще раз, сильнее.

— Позволь я буду говорить, — прошу я.

Не знаю, кто из нас больше удивился, когда мы слышим по ту сторону двери шаги. Дверь распахивается, перед нами стоит неряшливая женщина. Седые спутанные волосы заплетены в грязную косу, блуза вся в пятнах. На ногах разные туфли.

— Чем могу помочь? — спрашивает она, не глядя мне в глаза.

— Простите, что беспокоим, мадам. Мы ищем Гидеона Картрайта.

Мой ум заработал. Я пытаюсь запомнить все, что вижу у нее за спиной. Похожая на пещеру гостиная без мебели. С притолоки спускается паутина. На полу — побитый молью ковер, разбросанные письма и газеты.

— Гидеон? — повторяет она и качает головой. — Сто лет его не видела.

Она смеется и стучит палкой по дверному проему. Я только сейчас замечаю, что у палки белый наконечник.

— Если честно, я уже много лет никого не вижу.

Она слепая.

Гидеону повезло с соседкой, если он действительно жил здесь и ему было что скрывать. Больше всего мне хотелось войти и удостовериться, что Дженна не заперта в подвале или в какой-нибудь бетонной клетке на обнесенном забором заднем дворе.

— Но этот дом принадлежит Гидеону Картрайту? — настаиваю я на ответе, пока еще формально не нарушая закон и не вваливаясь в дом без ордера. И не зря.

— Нет, — отвечает женщина. — Он принадлежит моей дочери, Грейс.

Картрайт Г.

Серенити бросает на меня взгляд. Я хватаю ее за руку и сжимаю, чтобы она не успела открыть рот.

— Как вы сказали, вас зовут? — спросила женщина, нахмурившись.

— Я не представился, — признаюсь я. — Но я удивлен, что вы не узнали меня по голосу. — Я протягиваю старухе руку. — Это я, Невви. Томас Меткаф.

По выражению лица Серенити я вижу, что она лишилась дара речи. И слава Богу!

— Томас! — ахает женщина. — Давно это было.

Серенити толкает меня локтем. «Что ты вытворяешь?!» — одними губами произносит она.

Мой ответ: понятия не имею. Я разговариваю с женщиной, на мешке с телом которой на моих глазах застегивали молнию. И которая сейчас, по-видимому, живет с дочерью, как будто когда-то покончившей с собой. И при этом я делаю вид, что являюсь ее бывшим начальником, который, возможно, десять лет назад сошел с ума и напал на нее.