Вот увидишь

«Девчонка отшила тебя отвали ты ботан».

Отметив безукоризненную орфографию, я не смог помешать огромному кому мгновенно вырасти у меня в груди и снова вырваться из глаз и рта. Мой мальчик, который — я мог бы отдать на отсечение обе руки и обе ноги — никогда в жизни не получил ни от одной девочки простого поцелуя. Мой мальчик, который по утрам проводил в ванной добрых пятнадцать минут, наводя красоту и поливаясь одеколоном, потому что все эти Марии смотрят только на тех, у кого пушок в паху, но нет времени переводить старушек через дорогу.

Одна такая Мария — как-то он не сдержался и поделился со мной — имела нахальство попросить мальчиков из класса пойти с ней в ближайшую субботу в местный торговый центр, чтобы помочь донести покупки.

— Надеюсь, ты не опустишься до подобных поступков? — возмущался я в гостиной. — Надеюсь, не поступишь, как все эти придурки, а? — (Это я, который в его возрасте наверняка попался бы в ловушку, полный кретин, каким я так никогда и не перестал быть с женщинами.) — «Ты за мной, я от тебя; ты от меня, я за тобой»[27]. Клеман, ты понимаешь, о чем эта песня? Нужно заставить желать себя, даже если ты подыхаешь от желания, понимаешь? Ты не дурак, сынок. Если быть с женщиной слишком покорным, потеряешь ее расположение. Женщины все делают наперекор. И только если мужик не валяется у их ног, они его уважают. И хотя то, что я говорю, может показаться тебе немного абстрактным, запомни хорошенько мои слова — это пригодится на всю жизнь. Вот увидишь.

Я сказал ему это совершенно серьезно, точно так же серьезно, как говорил, что не выношу отвратительных отметок по математике и его портков, которые он носит без ремня.

Несмотря на горючие слезы, я чувствовал себя точно зимой в сыром, плохо отапливаемом доме. Ноги в носках казались мне отмороженными, а пальцы на руках не сгибались. Я выпустил из них листок, затем снова сунул руку в задний карман джинсов и вытащил оттуда другую бумажку, поменьше. Я развернул ее и набрал номер, записанный шариковой ручкой.

— Я хотел бы поговорить с Маликом, — шмыгнув носом, сказал я голосу, который вместо ответа, не рассыпаясь в восточных любезностях, произнес только «да».

Малик назначил мне встречу в Макдоналдсе, расположенном в восемнадцатом округе, у выхода со станции метро «Маркс-Дормуа». Я помнил наизусть постоянный заказ Клемана в Макдо. В то время он еще терпел, что я хожу туда вместе с ним в среду в полдень, перед его тренировкой по футболу: один бигмак, девять чиккен мак-наггетс, два соуса барбекю, один соус карри, одна большая кока-кола лайт. И никакой картошки или десерта. Он был единственным из всех известных мне детей, который этого не любил.