|
Рано утром, поднявшись после короткого прерывистого сна, в котором тема мести продолжалась, Костя первым делом запустил компьютер. Он уже твердо знал: пусть он не убьет Валеру (только из-за того, что замести следы и не попасть в тюрьму очень сложно), но драться с ним будет обязательно. Драться жестоко, напав неожиданно, безо всякого джентельменства... Но вот выход в интернет установился, Костя дрожащими пальцами набрал адрес сайта. В ответ на мониторе высветилась табличка: «Просим извинения. На сервере ведутся работы, поэтому ваш сайт временно был недоступен». Затем на экране возникла и первая страничка Костного сайта. Костя выругался, выключил компьютер, лег в кровать и сразу же заснул. Проснувшись в одиннадцать утра, он долго еще лежал в кровати, размышляя над приступом своей неконтролируемой ярости. Тут проявилось не просто ветхозаветное «око за око, зуб за зуб», но нечто и того похлеще. Стало стыдно. Пусть не на деле, а в помысле только, совершил Костя и убийство с особой циничностью, и унижение чести и достоинства. А все из-за чего? Пришлось признаться себе, что две тысячи лет назад, он вполне мог, захлебываясь от удушливой ярости, кричать, стоя возле дворца прокуратора Иудеи: «Распни его! Распни!»... Был воскресный день и еще в течении нескольких часов Костя заставил себя пересмотреть несколько лет своей жизни. Оказалось, что то, что в ночном бреду больного воображения предстало во всей своей красе, исподволь владело почти всеми мотивами поведения и самим Костиным образом жизни. Жесткость и непримиримость некоторых убеждений, подавление своих желаний и потребностей, всевозможные виды самонаказания за любое вольнодумство... Еще одно открытие - выбор окружения: Гриша, Юра, Ольга, Витя находились рядом лишь потому, что Костя в чем-то был лидером среди них. Неявным, но лидером. Если бы, например, Гриша или Юра в той же философии вдруг стали сильнее, чем он, - еще неизвестно, что бы из этого вышло. Сейчас, кстати, едва заметный налет напряжения (не вышедший еще в сознание) вызывали Витя Назаров и Миша Платонов – какая-то почти неявная позиционная борьба-игра, примеривание друг к другу, оценка силы - уже шла, несмотря на перевес пока что дружеского расположения друг к другу. Кстати, в размышлении над этим вопросом Костина мысль буксовала, ясно было только, что существуют невидимые линии напряжения, которые со временем могут проявиться через какие-то неожиданные ситуации... Еще к фигуре фарисея: раньше Костя удивлялся - почему вслед за какими-то взлетами мысли, ниспровержением идолов, развенчиванием человеческих заблуждений, следовали приступы депрессии, хандры, разочарования? Теперь, когда фарисей (именно так Костя обозначил его и, замечу, обозначил довольно точно) высветился в осознании, многое стало понятно. Фарисей оказался не надуманной фигурой: ночью он предстал, что называется, во плоти, и Костя с ужасом постигал, какими сетями опутана вся его жизнь, в каком чудовищном рабстве у самого себя (у фарисея в себе) он находился. — 15 —
|