Причастие

• А почему здесь присутствует Мария Магдалина?
• Просто потому, что я чувствую, что она там была. В Евангелиях нет никакой информации ни за ни против этого. Разве что, в некоторых апокрифах... А что касается живописи, то я видел только одну миниатюру с изображением Тайной Вечери, где тоже присутствует Мария Магдалина. Это работа семнадцатого века одного голландского розенкрейцера, не оставившего своего имени.
• И еще, Николай Владимирович, почему так много света в вашей картине?
• Ваш вопрос, Костя, вполне логичен. Из известных мне работ, только в пятнадцатом веке итальянский художник Доменико Гирландайо изображает это событие на фоне светлого пейзажа. Но здесь свет другой... Вы ведь видели, что никакого окружающего пейзажа нет, только свет. Это вспышка сознания. И это уже непосредственно относится к тому, как вы выразились, страшному вопросу, который звучит в душе каждого, кто сидит возле Иисуса...
• Что же это за вопрос? – Костя снова почувствовал волнение.
• Потерпите еще несколько минут. Обратите внимание еще вот на что: если у Ге или у того же Эль Греко Иисус изображен печальным, скорбящим, как бы переживающим горечь разочарования, то здесь он совершенно спокоен.
• Я бы даже сказал, что в нем чувствуется некая торжественность.
• Да, пожалуй. Страдает он уже после Вечери, в Гефсиманском саду. При этом присутствуют только три свидетеля этих его страданий, да и те все время спят...

Художник говорил медленно, спокойно. Костя же в волнении и нетерпении теребил край скатерти. Николай Владимирович улыбнулся еще раз:

• Я вижу, вы уже истомились. Пойдемте в мастерскую.

Они опять сидели напротив картины.

• Чаша выпита и хлеб съеден. И как раз перед тем моментом, который здесь изображен, Иисус произносит слова: «Один из вас предаст Меня». И дрогнуло сердце каждого, кто был там, ибо каждый из них почувствовал, что это может быть он! Понимаете, Костя, - каждый! И каждый, кто как вы сегодня, пережил себя там, знает, точно знает, что и он может... Неважно, что прошло две тысячи лет, ничего не поменялось – каждый из нас сейчас может... И вопрос, который пронзает душу, таков: «Не я ли, Господи?» Страшный вопрос, вы абсолютно правы, Костя! Я так именно и назвал эту картину: «Не я ли, Господи?»
• Не я ли, Господи? – Костя нервно засмеялся, - Идет к развязке дело.
• О чем вы?
• Нет, это я так, о своем... Кажется, я начинаю кое что понимать... Пойду я, Николай Владимирович, спасибо вам...

Он шел к метро, иногда рассеянно натыкаясь на прохожих, не замечая этого, бормоча про себя этот вопрос, который оказался неожиданным ответом. Ответом на то, что происходило с ним, Костей весь этот год, а может быть и ответом на что-то большее...