|
Пару недель спустя Артур перестал посещать школу и больше в ней не появлялся. Отец посоветовал Францу вступить в гитлерюгенд и завести новых друзей. Мама взяла с меня обещание присматривать за братом на собраниях. — Франц не такой сильный, как ты, — говорила она. Она боялась, что он не выдержит поход в лес, простудится, не найдет общего языка с другими мальчиками. Но впервые в жизни ей не приходилось волноваться обо мне. Потому что оказалось, что для гитлерюгенда я образцовый ребенок. Мы ходили в походы, пели, занимались гимнастикой. Нас учили строиться, как солдат. Моим любимым занятием был Wehrsport — военные марши, штыковые бои, метание гранат, рытье окопов, ползание под колючей проволокой. Благодаря этим занятиям я уже чувствовал себя солдатом. Я проявлял такой энтузиазм, что герр Золлемах сказал моему отцу: однажды из меня вырастет образцовый офицер СС. Разве можно придумать более приятный комплимент? Чтобы проверить нас на прочность, проводились Mutproben — испытания мужества. Даже те, кто боялся, были вынуждены делать то, что приказано, поскольку в противном случае клеймо труса прилипло бы к человеку, не отмоешь. Нашим первым заданием было взобраться по отвесной стене замка без страховки. Некоторые мальчики рванули вперед, но Франц замешкался, и мне пришлось задержаться с ним, как и велела матушка. Когда один из парней упал и сломал ногу, тренировки прекратили. Через неделю в качестве проверки на прочность герр Золлемах завязал группе глаза. Сидящий рядом Франц крепко ухватился за мою руку. — Райнер, — прошептал он. — Мне страшно. — Просто делай то, что тебе приказывают, — сказал я ему, — и скоро все закончится. Я пришел к тому, что стал видеть в этом новом образе мыслей замечательную сторону — как ни смешно, но больше не приходилось думать самому. В гимназии у меня не хватало ума, чтобы самому давать правильный ответ. В гитлерюгенде мне этот правильный ответ подсказывали, и пока я, как попугай повторял, меня считали гением. Мы сидели в искусственной темноте, ожидая команды. Герр Золлемах прохаживался перед нами. — Если фюрер прикажет сражаться за Германию, как вы поступите? — Будем сражаться! — закричали мы хором. — Если фюрер прикажет умереть за Германию, как вы поступите? — Умрем! — Чего вы боитесь? — Ничего! — Встать! Мальчики постарше выстроили нас в ряд. — Сейчас вас отведут в здание с бассейном, в котором нет воды. Вы будете повторять клятву верности Гитлеру и прыгнете с трамплина. — Герр Золлемах задумался. — Если Гитлер прикажет прыгнуть со скалы, как вы поступите? — 82 —
|