Уроки милосердия

Как и сейчас не собиралась признаваться, что, когда писала свою историю, ни на секунду не думала о политической подоплеке. Если честно, я представляла Аню и отца евреями, как и я сама.

— Да уж, — протянула я, пытаясь перевести толкование Йосека в шутку. — Похоже, от тебя ничего не утаишь.

— Минка Левина, ты нечто особенное! — заявил он. — Я никогда не встречал такой девушки, как ты. — Он переплел свои пальцы с моими, поднес мою руку к губам и поцеловал, неожиданно став галантным.

Это были старомодные, какие-то рыцарские слова, и я вздрогнула. Попыталась запомнить свои ощущения, которые внезапно стали ярче — вплоть до электрического света, который танцевал на моей ладони, как летом молния в поле. Мне хотелось рассказать Даре все до мельчайших подробностей. Хотелось вписать это в свою историю.

Не успела я составить в уме перечень воспоминаний, как Йосек обхватил мою голову ладонями, притянул к себе и поцеловал.

Это был мой первый поцелуй. Я чувствовала пальцы Йосека на своем затылке, его колючий свитер под своей рукой. Мое сердце — словно фейерверк: когда его наконец-то подожгли, весь порох должен был куда-то деваться.

— Что ж… — через секунду протянул Йосек.

Я откашлялась и оглянулась на других посетителей. Думала, что окружающие будут на нас таращиться, но нет, все были заняты своими разговорами, жесты разрезали сигаретный дым…

Я на секунду представила себя с Йосеком… Мы живем за границей, работаем за одним столом. Вот он сидит, закатав по локти рукава белой рубашки, и яростно печатает статью, чтобы успеть в срок. А вот я — грызу кончик карандаша, добавляя последние штрихи к своему первому роману.

— Йосек Шапиро! — воскликнула я, отстраняясь. — Что на тебя нашло?

Он засмеялся.

— Наверное, всему виной эти разговоры о чудовищах и влюбленных в них дамах.

Дара советовала мне изображать недотрогу. Уйти, заставить Йосека бежать следом… Для Дары любые отношения — игра. Я уже устала от попыток постичь ее правила.

Не успела я ответить, как двери кафе распахнулись и в зал ворвались солдаты СС. Они начали избивать посетителей дубинками и переворачивать стулья прямо с сидящими на них людьми. Упавших на пол стариков топтали и били ногами, женщин отбрасывали к стене.

Я застыла на месте. Я уже оказывалась рядом с солдатами, когда те проходили мимо, но никогда не бывала в такой ситуации. Они выглядели огромными, неуклюжими животными в тяжелой зеленой шерстяной форме. Стиснутые кулаки и серебристые глаза, блестящие, словно слюда. От них пахло ненавистью.

Йосек толкнул меня к кухонной двери.