|
– Работаю матерью на ставку, – ответила я. – Много обязанностей, но оно того стоит. Джулия бросила взгляд на Аманду и начала ковыряться вилкой в салате. Дети никогда не были их первоочередной заботой. – Оно того стоит… Как бы не так! – заметила Аманда. – Я пыталась совладать с этим полгода, а потом выкарабкалась из могилы назад к жизни. У нее трое детей, которыми целый день занимается няня. Джулия же вообще не беспокоилась об этом. Для нее карьера важнее нянек и детского питания. Я завидовала их свободе. Я хочу быть частью этого кельтского тигра, но ты, моя дорогая дочь, ты стала моим тюремщиком. Каждый раз, когда я думаю о побеге, ты тянешь меня назад. Тебе всего четыре года, а ты такой тиран. Ты вернулась в тот вечер с пакетами из магазина «Браун Томас», платьями, джинсовыми комбинезонами и кроссовками с лампочками на пятках, которые решила обувать на ночь. Ты надела их, когда мы пошли в городской парк. Я повела тебя кормить уток. Я села на скамейку и наблюдала, как ты побежала к пруду с пакетом хлеба. Твои кроссовки мигали красным светом при каждом шаге. Ты такая подвижная. Потом ты споткнулась о развязавшийся шнурок и захныкала, как только ты умеешь хныкать, когда тебе больно. Какой-то человек подоспел к тебе на помощь раньше меня. Эдвард Картер. Он поставил тебя на ноги и опустился на корточки. Какая-то утка нырнула возле берега. Перья на ее хвостике трепыхались так же сильно, как мое сердце. – Привет, Эдвард, – сказала я. – Вижу, ты уже познакомился с моей дочерью Джой. Он поднялся. Трудно сказать, кто из нас больше смущен. Удивительно видеть его растерянным. Но это длилось недолго. – Черт возьми, – сказал он, – Сюзанна… Какой приятный сюрприз! – Для меня тоже, Эдвард, – ответила я. – Итак, – продолжал он, пожимая мне руку, – у тебя есть дочь. Очень красивая. И очень подходящее имя. Ты подняла заплаканные глаза, словно его слова успокаивали тебя. – Посиди со мной немного, Сюзанна, – предложил он. – Мы так давно не виделись. – Он взял меня за руку и повел к скамейке. – Расскажи, чем ты занимаешься, что сейчас происходит в мире рекламы. – Ничего по этому поводу сказать не могу, Эдвард, – ответила я. – Я больше этим не занимаюсь. Как и ты, я живу дальше. Он наблюдал, как ты нагнулась, чтобы рассмотреть утку. Она вперевалку шла к хлебу, который ты держала в руке. Солнечные лучи играли в твоих волосах. Завитки медового цвета закрывали половину твоего лица. Мне захотелось убежать, в ужасе прижимая тебя к груди, но я не двинулась с места. Что мне еще оставалось делать? — 91 —
|