Теперь я твоя мама

Карла опустилась на пол и оперлась спиной о стену. Все меняется. Даже у горя есть противоядие. Роберт говорил, что готов удовлетвориться меньшим, но, когда он упомянул имя Шарон, оно больше не звучало как имя товарища по оружию.

– Это твой ребенок, Роберт?

– Да.

Ему было жаль, очень жаль… он не хотел, чтобы это произошло… но Шарон была с ним так добра… поддерживала его, когда Карла вернулась в Ирландию… Гарри ей никогда не подходил.

Карла положила трубку, прервав извинения на полуслове. В гостиной она налила себе рюмку текилы, потом еще одну. Она думала, что почувствует ревность, ярость, печаль. Знакомые эмоции, которые обычно угнетали, но которые можно было держать в узде. Но не это. «Как он мог так со мной поступить? – подумала Карла. – Как мог он сказать таким спокойным голосом, что скоро станет отцом?»

Карла встала, на негнущихся ногах пошла в кухню и подогрела немного молока. В детстве отец всегда давал его ей, когда она не могла уснуть. Она вылила закипающее молоко в чашку, добавила приличную порцию текилы и вышла на балкон. Смесь остыла, и Карла начала пить ее мелкими глотками.

Она жила в квартире со звуконепроницаемыми стенами. Из других квартир невозможно было ничего услышать. Часто ей казалось, что она живет одна в доме. Поначалу она радовалась тишине, но сегодня ей был нужен кто-то рядом. Она хотела поплакать на чьем-нибудь плече. Рейн была в Дюссельдорфе, а Джанет удивится и наверняка скажет: «Я говорила тебе, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна. Что-то всегда мешает, и это что-то – секс».

На черной атласной ленте Большого канала, рассеченной светом редких фонарей, спали лебеди. Только одинокая проститутка медленно прохаживалась по берегу. Карла уже видела эту девушку во время бессонных ночей и узнала ее особую, прихрамывающую походку: ей неудобно было ходить на высоких каблуках. Обилие косметики не позволяло точно сказать, сколько ей лет, но Карла решила, что она еще молода, возможно, ей нет и двадцати. Обычно она была в компании других проституток, но сегодня осталась одна. Подъехала машина. Проститутка, отставив бедро, замерла возле уличного фонаря. Карла вспомнила, как Шарон стояла в такой же позе в дверном проеме своей кухни. Тогда Роберт не повернулся, чтобы посмотреть на нее. Он не сводил глаз с Карлы, веря, что они смогут начать все сначала.

Проститутка уселась в машину. Автомобиль тронулся с места, включил сигнал поворота и свернул в боковую улочку, зажатую между высокими зданиями с огромными окнами. Теперь на берегах канала не было ни души. Наступила полная тишина. Не в состоянии более терпеть собственные мысли, Карла натянула плащ и вышла из дома. Она часто гуляла по ночам, если не могла заснуть. Обычно там, где она ходила, было тихо, не считая проституток, которые не обращали на нее внимания. Иногда машины притормаживали возле нее, но останавливались редко. Она ускоряла шаг и не смотрела в их сторону, и водители ехали дальше. Домой она возвращалась уставшая, но сегодня ночью была полна энергии.