Субмарина

Он не снимает костюма до вечера, смотрит мультик со шпагой в руке. Спит с ней ночью. И в воскресенье продолжает скакать.

3

Мы были в зоопарке в тот день, когда она сказала мне об этом. Стояла весна, нам было хорошо.

Нам хватило денег на большой пакет белого, какое-то время можно было жить спокойно. Мы шли рука об руку, юные влюбленные. Она сказала: пойдем в зоопарк, – нас ничто не держало, дел у нас никаких не было, и мы пошли. Наверное, это и есть счастье. Я долго смотрел на жирафа. Она надо мной смеялась, но он казался мне потрясающим. Я не видел жирафов больше десяти лет. Нет, по телевизору видел, но не такого, живого, который испражняется у вас перед носом и пахнет диким животным. Он был как порождение чьей-то фантазии. Из африканской саванны. Их было два. Они или прятали длинные шеи в кронах деревьев, или трусили друг за дружкой. Мы делили порцию сахарной ваты, отрывали маленькие розовые кусочки и кормили друг друга. Я, как в детстве, перепачкал все лицо липким сахаром.

– Я хочу с тобой кое о чем поговорить. – По-моему, так она сказала; лицо стало серьезным.

Мы сели на лавочку с видом на морских львов. Все кончено, подумал я. Хорошего не жди. Я приготовился выслушать что угодно. Нам было хорошо вместе. Но речь не об этом, все, конец. Может, у нее другой. Не важно, теперь все кончено, и, видимо, я чего-то не понял. Нам с ней было слишком хорошо, это ненормально. Так продолжаться не могло. Она улыбнулась мне, взяла за руку, ну вот, уже утешает. Смотритель в синем халате принес ведро и начал кормить морских львов. Он кидал им рыбу по одной, они ревели и дрались. Почему бы просто не высыпать все из ведра? И покончить с этим.

– Я беременна, – сказала она. – Почти наверняка. Вчера была у врача. Не хотела тебе говорить, пока не была уверена.

Я молчал.

– Мне нужно еще один анализ сдать, но, похоже, у нас будет ребенок.

Смотритель все швырял рыбу, по одной.

– Конечно, я могу сделать аборт. Если ты не хочешь. Если мы не хотим. Я понимаю, мы как бы не планировали.

Я смотрел на нее, смотрел на смотрителя с рыбой и на морских львов, дерущихся в воде.

Все было очень просто.

– Я хочу ребенка, – сказал я. – Я хочу, чтобы у нас был ребенок.

Все просто, ясно, глаза привыкли к свету. Остальное ничего не значило.

Мы сидим вместе на этой вот скамейке, и у нас будет ребенок.

Мы обнимались, молча. У меня глаза были на мокром месте. Я целовал ее в шею, в лоб, прижимал к себе.

Кормление морских львов наконец завершилось. И теперь те, что не ныряли за рыбными головами, лениво лежали у бассейна.