|
– Чего ты хочешь? – говорит громко. Большие мужчины разговаривают громко. – Ты новенький? – Да, и что? – Читал мое досье? – Разумеется, я прочитал почти все досье… – Я тебя без причины бить не стану. Люблю, чтоб причина была, понимаешь? – Ты мне угрожаешь? Ты ведь знаешь, что случится, если будешь мне угрожать? – Слушай, Поль. Дай мне поспать, о’кей? Он стоит, держась за дверь. – Я приду через какое-то время, тебе надо спуститься в контору, там какие-то бумаги. И закрывает за собой дверь. Не то чтобы я процветал в тюрьме. Так не бывает. Но мне лучше, чем многим. Я знаю правила. Я вырос с ними. Постоянная угроза насилия. Неверное слово. Долг. Недопонимание. Я знаю этот язык. Владею им свободно. Вне этих стен меня часто терзали сомнения. Одеваюсь. Камера ненамного меньше моей комнаты в общаге. Сижу на койке, смотрю телевизор. Иногда я думаю об Иване. Где он спит. Ест ли он. Я вижу, как он сидит под мостом. Тоскуя по стране, где было проще умереть. Я забываю его лицо. Мой мир стал очень прост. Сталь, бетон, правила. Ивана в нем больше нет. Когда приехала полиция, я ничего им не сказал. Даже когда они вошли в комнату и ткнули меня лицом в матрас, надевая наручники. Даже когда орали на меня в машине. И когда в участке говорили: Ты убил ее. Ты псих. Ты убил ее. Я ничего не сказал. Мне хотели дать пожизненное. Изнасилование. Убийство. Хотели мне все пришить. У меня уже был один срок за тяжкие телесные. Заприте меня. Оградите от людей. Я ничего не сказал. Я ждал, а они говорили. Несколько дней говорили. Мне дали адвоката. Он сказал: по отметинам на шее убитой можно установить, что ее душили обеими руками. На шее отчетливо видны следы двух рук. Все с этим согласны? Он поднял фотографию. Увеличенное изображение шеи. Кожа серая, голубые полосы от пальцев. Это не было вопросом, и он не ждал ответа. Затем адвокат снова положил фотографию. Указал на меня. Он был молод, в дорогом костюме, разговаривал как эти, по телевизору. Обвинитель, казалось, относился к нему снисходительно. Пил кофе. Смотрел на часы. Рисовал на бумажке дорогой ручкой. Мой адвокат сказал: мы располагаем заключением врача, который после задержания обследовал обвиняемого. Он свидетельствует, что обвиняемый по большому счету не владел правой рукой на момент совершения преступления. Медицинское заключение прилагается. Он изложил все имеющиеся факты. Обвинитель все рисовал. А защитник все говорил, его собственный голос, наполняющий помещение, его не утомлял. — 185 —
|