|
Оцепеневший Бегун сидел в машине, все ниже склоняясь вперед, будто прячась за рулем. Сзади раздался резкий сигнал, Бегун дернулся всем телом, как от выстрела над головой, и огляделся — очередь продвинулась далеко вперед, он сдерживал колонну. Он выкрутил руль, развернулся и медленно поехал обратно, каждую секунду ожидая окрика в спину. Звонкий голос Павлика заученно рапортовал в коридоре: — Папы нет дома. Когда вернется — не сказал. Если вы хотите что-нибудь ему передать, я запишу… Бегун лежал на диване, курил, пусто глядя в потолок с желтыми потеками. Вернулся Павлик. — Пап, хватит курить. У меня глаза щиплет. — Кто звонил? — не двигаясь, спросил Бегун. — Дядька какой-то. Просил тебя завтра без пяти три приехать в Министерство безопасности. Восьмой подъезд. Встречать будет Пинчук Иван Афанасьевич, — протянул он листок со своими каракулями. — Пинчер, кто же еще, — усмехнулся Бегун. — С вещами? — С какими вещами? Бегун сел, загасил сигарету. — Могли бы и машину прислать, — сказал он. Притянул к себе сына, уткнулся ему носом в стриженую макушку. — Ты что, пап? — Павел осторожно освободился. — Ничего. Все нормально… Ты собирайся, поедем к бабушке. Поживешь у нее несколько дней, хорошо? Бегун в старом пиджаке, стоптанных ботинках, с обшарпанным портфелем в руке открыл тяжелые двери Лубянки. В холодном мраморном холле стоял рядом со стеклянной будкой дежурного Пинчер — седой, коротко стриженный, с брюзгливым, в глубоких складках лицом. Внешне Пинчер больше походил на бульдога-медалиста. Бегун остановился на ступеньку ниже. — Здравствуйте, гражданин следователь. — А, Беглов? — откликнулся Пинчер. — Явка с повинной? — Я вообще не понимаю, в чем дело? Опять недоразумение какое-то… — начал было Бегун. — Да? — равнодушно сказал Пинчер. — А чего пришел? — Как?.. — растерялся Бегун. — Сами же вызвали… Пинчер развернул список. — А, да-да… Это не я, это твой приятель тебя хочет видеть, из Переславского музея, — кивнул он на дверь. В холл вбежал, запыхавшись, старый приятель Бегуна Гриша-Переславский, худой сорокалетний мальчик с неровной разночинской бородкой. — Здрасьте, Иван Афанасьевич, — подкатился он к Пинчеру с протянутой рукой. — Здорово, Беглов! — он кинулся обнимать, тормошить Бегуна. — Пропал, скотина, без чекистов не найдешь! Переехал, что ли? Слушай, тут такое дело: мы через Министерство культуры у ЧК иконы выпросили, конфискованные, для музея. Надо выбрать, что поинтереснее. Я подумал, может, ты чего присоветуешь. Заодно повидаемся. Сколько — лет восемь не виделись? И тебе интересно: представляешь, в ЧК — туристом! — захохотал он. — 9 —
|