|
– Послушай, если я не буду работать, у нас не будет хватать денег! – кричала она. – Мой психотерапевт говорит, что я должен иметь достаточно времени и пространства, чтобы думать и найти свое внутреннее «я», открыть в себе детское начало! – вопил он в ответ. – Думаю, тебе нужно сначала отыскать свое внешнее взрослое проявление, – огрызалась она. – Это невероятно… – бурчал он. – Самое ужасное то, – сказала Кэти (мы уже уложили Бена и выпили по нескольку бокалов вина), – что он опережает меня в процессе принятия решения, так что нет никакой возможности примирения. Тебе кажется, что ты знаешь, о чем думает твой партнер, а потом он говорит тебе, что не уверен даже в том, любит ли тебя, и ты начинаешь задумываться об истинности собственных чувств и перестаешь в них верить. Мы согласно кивали. До той поры я еще ни разу не подвергала сомнению силу нашего с Томом эмоционального слияния. Он, кстати, поднялся наверх и нашел для нее носовой платок. Когда он протянул ей его, она расплакалась еще больше – такая забота была ей непривычна. – Ты такой надежный, Том. Если бы только я вышла замуж за мужчину, который расставляет специи в алфавитном порядке! – всхлипывала она. – Если бы только я женился на женщине, которая ценила бы такое качество, – пошутил он. – Я думала, что, поскольку мы поженились, мы будем стараться делать эту работу вместе, даже если бы все складывалось против нас. Я уверена, у него кто-то есть, он не способен принимать решения самостоятельно. Когда мы пошли в тот вечер в постель, Том сказал: – Ну, вот и конец нашим вечерним просмотрам футбола в пабе по средам… – И заснул. И это действительно было пределом его сожаления. – Меняются вещи, а не люди, жизнь продолжается, Люси, – сказал он на следующее утро. – Действительно, Кэти, вероятно, лучше уйти от него. Он никогда не изменится. – Люси, Люси, пойдем, а не то опоздаем, – говорит Том, стремительно входя в спальню, повязывая галстук и надевая пиджак. Едва мы закрываем за собой входную дверь, в меня вселяется чувство удивительной легкости, и причина его такова, что в течение нескольких часов я буду ведомой; Том, обуреваемый схожими мыслями, протягивает мне руку, и я принимаю ее. Одно лишь время – драгоценный товар, и предвкушение удовольствия посвятить какое-то время друг другу, просто так, без всяких дел, – сенсация, которую мы оба смакуем. Несколько шагов мы проходим в молчаливой гармонии, и я чувствую прилив оптимизма при мысли, что мое нарушенное равновесие могло бы быть восстановлено, если бы мы только проводили больше времени вместе. Возможно, в течение минуты я продолжаю вспоминать время до рождения детей, когда были лишь Том и я, когда мы могли оставаться в постели в течение всех выходных, читать все газеты и делать короткие перерывы. Потом я осознаю, что машина, к которой мы идем, исчезла. — 56 —
|