|
Том одобрил первые два пункта, когда я приоткрыла ему свою стратегию прошлым вечером, но насчет последнего он был не столь уверен. – Не понимаю, что это изменит! Тогда я подсунула ему фотографию Фионы Брюс[63], вырванную из журнала специально, чтобы показать ему. – Все дело в бровях, – сказала я. – Если бы я выглядела вот так, то все воспринимали бы меня всерьез. И я сама относилась бы к себе серьезнее. Его лицо отражало сомнения. Об обещании номер 4 – прекратить забивать голову неуместными мыслями о Роберте Басе (уже нарушено!) и избегать оставаться с ним наедине – я умолчала. Я решаю, что начать надо с третьего обещания, и с этой целью покупаю элементарный набор для окрашивания бровей, в аптеке, после того как оставляю Фреда в детском саду. – Есть ли риск, что что-то не получится? – расспрашиваю я девушку за прилавком. – Нет, если будете следовать инструкции, – отвечает она нехотя, захлопывая журнал и поднимая на меня глаза. «Моя мать спала с моим женихом», «Я узнала, что мой брат является моим отцом», «Мой отец сбежал с моей сестрой» – прочла я заголовки на обложке. Шокирующие внебрачные связи – примета прошлого столетия. – Вам нравится читать об этом? – спрашиваю я ее из любопытства. – Я просто пролистываю, – говорит она, теребя пальцем кольцо в пупке. Ее живот совсем не заметен – почему она решила подчеркнуть его распускающуюся как цветок силу таким образом? – Если только не попадается что-то по-настоящему необычное. Я сдерживаю себя, чтобы не спросить ее, что она подразумевает под «чем-то по-настоящему необычным». – И о том, что кто-то навредил себе неумелым использованием дома набора для окрашивания бровей? – спрашиваю я. – Никогда, – категорично отвечает она. И вот, когда Фред засыпает после обеда в прогулочной коляске по дороге из детского сада домой, я решаюсь воспользоваться имеющимся в моем распоряжении часом, прежде чем ехать забирать из школы Сэма и Джо. Я несусь вверх по лестнице в ванную комнату за зеркалом. У Тома есть увеличивающее. Я внимательно рассматриваю свое лицо, как человек, которому только что удалили катаракту, и он впервые за многие годы ясно видит себя. Каждый недостаток бьет в глаза. «Гусиные лапки» вокруг глаз углубились и стали похожи на борозды, по которым, как мне представляется, слезы однажды потекут из глаз сразу во все стороны. Появились новые «рытвины», некоторые в замысловатом стиле: крест-накрест. Я экспериментирую с несколькими гримасами, чтобы точно определить, какое они придают лицу выражение. Останавливает меня в этих штудиях одна невероятная комбинация – рот широко открыт, глаза сощурены в узкие щелочки. Вряд ли я могу нечаянно создавать такое выражение регулярно, разве лишь во сне. — 155 —
|