|
– Ему все равно, – неохотно повторил он. – Твоя мама о тебе заботится? – спросил я. – Она меня любит! – Знала ли она и волновалась ли она, что, когда ты последний раз играл в «воров и полицейских», тебя убивали по меньшей мере раз десять в час? – Х-м-м. – То же и с Принципом, – сказал я. – Он не замечает игр, которые так важны для нас. Можешь проверить. Повернись так, чтобы стоять спиной к Бесконечному Принципу Чисел, Бессмертной Реальности Числового Бытия. Он переместился, немного повернувшись влево. – Громко скажи: Я ненавижу Принцип Чисел! – Я ненавижу Принцип Чисел, – произнес он без особой убежденности. – Теперь попробуй так, – сказал я. – Мерзкий глупый Принцип Чисел ест искусственный сахар, рафинированное масло и красное мясо! Он засмеялся. – А вот с этим осторожнее. Капитан. Нам нужно набраться смелости, чтобы выкрикнуть это, иначе, если мы окажемся неправы, нас могут изжарить живьем: ГНИЛОЙ ЛЖИВЫЙ НИКОМУ НЕ НУЖНЫЙ… МЕРЗКИЙ ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ ПРИНЦИП ЧИСЕЛ ГЛУПЕЕ НАВОЗНОЙ МУХИ! ОН ДАЖЕ НЕ В СОСТОЯНИИ ПОРАЗИТЬ НАС МОЛНИЕЙ В ДОКАЗАТЕЛЬСТВО СВОЕГО ВШИВОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ! Он сбился на слове «мерзкий» и дальше все выдумал сам, но закончил довольно энергичной бранью, которой Принципу вполне хватило бы, чтобы нас поджарить, если бы ему было до этого дело. Ничего не случилось. – Значит, мы можем игнорировать Принцип, можем его ненавидеть, бранить, восставать против него, – сказал я, – и даже издеваться над ним. В ответ – ни малейшего признака Грома Небесного. В чем же дело? Он надолго задумался над этим. – Почему Принцип проявляет безразличие? – спросил я. – Потому что он не прислушивается, – сказал он наконец. – То есть мы можем проклинать его безнаказанно? – Да, – сказал он. – Неправильно. – Почему? Он ведь не слушает! – Он не слушает, Дикки, – сказал я, – но слушаем мы! Когда мы поворачиваемся к нему спиной, что происходит с нашей арифметикой? – Ничего не складывается? – Ничего. Каждый раз ответы получаются разными, бизнес и наука гибнут в путанице. Стоить нам отбросить Принцип, как от этого начинаем страдать мы сами, вовсе не Он. – Веселенькие дела![8]] – сказал он. – Но вернись к Принципу, и в тот же миг все заработает опять. Ему не нужна апология – Он бы ее не услышал, даже если бы мы кричали. Никому не посылается никаких испытаний, нет никакой кары, нет Грома Небесного. Возвращение к Принципу внезапно вносит порядок во все наши подсчеты, ибо даже в играх иллюзорного мира он сохраняет свою реальность. — 79 —
|