|
– Прямо по носу буруны! – кричит впередсмотрящий. Корабль продолжает идти вперед, каждая доска, каждый канат, каждый ярд парусной ткани, каждое живое существо на борту – все сосредоточено на движении вперед, на удержании курса. – Где буруны, там рифы, верно? – спрашиваю я (я мгновенно понял обстановку и превратился в мальчика). – Если мы не поменяем курс, то наскочим на рифы, не так ли? – Так точно, сэр, наскочим, – раздается спокойный бас первого помощника; темное от загара лицо старого моряка совершенно бесстрастно. – Скажи им, пусть поменяют курс! – Вы можете сами стать у руля, капитан, или отдать приказ рулевому, – говорит помощник. – Он выполнит только вашу команду. С верхней палубы мне хорошо видно, как синие волны вскипают, взрываются белой пеной впереди, не далее двенадцати длин корпуса корабля. Никто не может командовать судном, только капитан. – Сменить галс! – прозвенел мой не столько командный, сколько испуганный голос. И тотчас спицы колеса слились в сплошной круг под руками рулевого, судно развернулось, взметнулись занавесом брызги, словно мустанг промчался полным галопом по поверхности моря. Команда бросилась к шкотам и брасам, фрегат накренился к ветру, меняя левый галс на правый, раздался громовой залп парусов. Офицеры на верхней палубе неотрывно следили за происходящим, не говоря ни слова капитану. Возраст Мастера не имеет значения, так же как и последствия его распоряжения. Комментарии допускаются только тогда, когда потребует капитан. Зрелище было ярче, чем на экране в широкоформатном цветном кино, и это был фильм о моей жизни. Я не выдумывал картину. Я только просил показать ее, но не выдумывал. Что же это, мне служит какая-то невидимая команда? Кто передал мне это изображение? – Слушаю, сэр. Голос такой же четкий, как и картина. Неужели тоже воображаемый? – Так точно, сэр. Мы разговариваем на языке, которым вы пока еще не пользуетесь. Это ваше воображение преобразует наши знания в картины и слова, которые служат вам в вашем путешествии. – Вы разговариваете, только когда к вам обращаются? – Словами – да. А в других случаях мы появляемся в виде чувств, интуиции, осознания. Фрегат с шипением летел вперед, страстно жаждая сменить направление на другое – любое, какое я захочу. Я перешел на корму, обнял бизань обеими руками, прижался к ней. Мой корабль! Почему в такую яркую и правдоподобную идею так трудно поверить? – Я здесь командую, – произнес я, чтобы убедиться в этом окончательно. — 46 —
|