— Хорошо, — говорю я вслух после того, как опустила конверт в ящик и подняла красный флаг — знак для почтальона. — Хорошо, — повторяю я, хотя на самом деле хочу сказать: «И чем теперь заняться?» В январе всегда наступает оттепель, на одну неделю. Без предупреждения температура поднимается до десяти градусов тепла, снег превращается в огромные, как озера, лужи, люди предпочитают сидеть в деревянных креслах-качалках и наблюдать за происходящим. Однако в этом году оттепель продолжалась рекордное количество дней. Она началась в день, когда освободили Нину. В тот же вечер городской каток на пруду закрыли из-за хрупкого льда, а к концу недели подростки уже катались по улицам на скейтах. Поговаривали даже, что пара крокусов пробилась сквозь непролазную грязь. Для строительства это точно было хорошо — постройки, которые невозможно было возводить суровой зимой, неожиданно получили вторую жизнь. И в этом году впервые, насколько помнил Калеб, так рано стали собирать кленовый сок. Вчера Калеб привязал краны и бадьи, а сегодня он обходит свои владения, собирая сок. Небо кажется таким плотным, что его можно резать ланцетом. Калеб закатывает рукава по локоть. Грязь, как темные силы, хватает за сапоги, но даже это не замедляет его шаг. Такие дни, как сегодня, случаются редко. Он наливает кленовый сок в огромные чаны. Сорок бутылей этого сладкого сока уварятся до одной с кленовым сиропом. Калеб варит его в кухне в кастрюле для спагетти, процеживая каждую порцию через марлю, пока она не загустеет. Для Нины и Натаниэля важен конечный продукт, которым можно залить блины и вафли. Но для Калеба красота заключается в самом процессе. Кровь дерева, трубка, ведро… Поднимающийся пар, аромат, заполняющий каждый уголок дома… С этим ничто не сравнится: знать, что каждый твой вздох будет сладок. Натаниэль строит мост, хотя он может оказаться и туннелем. Самое классное в конструкторе «Лего» то, что можно изменять конструкцию по ходу возведения. Иногда, когда Натаниэль строит, он представляет себя своим папой и делает все с такой же старательностью. А иногда, когда играет, представляет, что он мама, и строит высокую башню, пока та сама не обрушится на пол. Ему приходится огибать собачий хвост, потому что Мейсон решил развалиться посреди спальни, но так тоже хорошо, потому что можно построить дом, в которой живет чудовище. На самом деле он вообще может собрать страшный, удивительный, инопланетный корабль. Но куда они полетят? Натаниэль на секунду задумывается, потом кладет четыре зеленые и четыре красные детали и начинает строить. Возводит крепкие стены, широкие окна. Каждый уровень дома, сказал ему папа, называется этажом. — 261 —
|