Хроники хорьков. Хорьки-фермеры в горах

И, не оборачиваясь:

— Это ничего, если я останусь тут еще на минутку? Джоди не обидится?

— Шайен, он рассказал мне... — ответил повар. — Не знаю, рассказывал ли он еще кому-нибудь... Но это — твой дом. Ты можешь остаться здесь навсегда.

Она не откликнулась, не решилась встретиться с ним взглядом. И повар вышел, прикрыв за собой дверь.

Жасмина сняла свою голубую шляпу и повесила на ветку сосны — той самой, под которой они с Джоди когда-то устроили свой прощальный пикник. «Друг мой, — подумала она. — Самый первый мой друг. Какой же долгий путь мы с тобой прошли! Как далеко осталось детство!»

«Он должен был остаться в Монтане. Я должна была уехать».

Жасмина свернулась калачиком на диване и уставилась в камин.

«Если я не сделаю все, что в моих силах, Джоди, я так никогда и не узнаю...»

Она сделала все, что было в ее силах. Она заплатила за это дорогой ценой. Она совершила то, от чего жизнь других хорьков изменилась. А теперь...

Она закрыла глаза. Пока Джоди не вернулся, это место было таким домашним... А ей так хотелось отдохнуть...

Хорек Джордан вернулся домой незадолго до начала концерта. Он уже решил, что будет смотреть представление с утеса над площадкой, которую радужные овцы облюбовали для своей премьеры, — природной сценой, с трех сторон огражденной скалами, рождающими гулкое эхо.

Проходя по коридору, он заметил, что дверь в комнату Шайен плотно прикрыта.

Он нахмурился. Кто сюда заходил? Эту дверь никогда не закрывают. Неужели Куки?..

Фермер тронул дверь — и она распахнулась. В комнате никого не было... на первый взгляд.

У Джоди замерло сердце. Там, на сосновой ветке, которую он привез сюда из Собольего каньона, висела небесно-голубая ковбойская шляпа.

Глава двенадцатая

Весьгородок собрался на представление. Хорьки ехали в фургонах, на машинах и верхом, шли пешком, голосовали на обочине дороги... Всем хотелось увидеть шоу радужных овец; всех переполняла гордость за этих шотландских — нет, теперь уже монтанских! — малюток. Лимузины теснились на стоянке у фермы бок о бок со старенькими автомобилями, взятыми напрокат.

Широкий полукруг перед скальной площадкой заполнился зрителями. Солнце уже клонилось к западу, к стене каньона. Высоко на краю выстроились десять шотландских хорьков — пять волынщиков и пять барабанщиков, все в клетчатых шапочках и шарфах. Волынщики беззвучно перебирали трубки своих инструментов, хотя играли эти марши и рилы уже не одну сотню раз. Ну и толпа собралась там, внизу! Две минуты до начала...