|
— Но все-таки гений! — улыбалась она довольно. — Вы же признаете. — Способный человек, не спорю. Эрудит. Феноменальная память. Есть свои достоинства, не отрицаю. Но дело в том, что моя жена сама полна. Ей не придет в голову составлять сборники из его старых работ: Костя еще не умер, зачем? Ей будет неинтересно, у нее своего достаточно. — Погодите, а почему Таня тогда живет с вами, если она такая замечательная? С вами ей что, очень интересно? — Я муж. Вам непонятно? — Денисову еще хотелось добавить, что у него свое дело, что этим делом он, да! увлечен, хотелось сказать все то, что не успел сказать ночью Тане, да, он Иван Калита, он Савва Морозов, он все это любит — собирать, придумывать, пытаться перехитрить природу, сорганизовать людей, да, это его стихия, его честолюбие! А то, что при этом надо уметь поворачиваться, иногда ловчить, иногда тормозить на резких поворотах, что ж, практические дела в белых перчатках не делаются, вот это Таня никак не усвоит! Даже Димыч его понимает и, между прочим, сочувствует, все спрашивал прошлой ночью: «Чем помочь, чем помочь?» А чем Димыч поможет? Все бубнил: «Может, тебе что рассчитать, может, что рассчитать?» А что Денисову рассчитывать? Все давно рассчитано, делать пора! Даже Катрин и та в курсе: как стала завкафедрой, осознала, что значит самой-то крутиться, дамские штучки бросила... Но вслух он сказал только: — Я муж, и у меня другая работа, иногда успешная, не скрою. — Значит, все-таки успех прежде всего? — уточнила Нонна. — Ах, при чем тут я! Мы же о Цветкове говорим! — отмахнулся Денисов. — Должен, кстати, предупредить, что с успехом Цветкова у вас может сорваться: он слишком мало работает. — А вы откуда знаете? — Нет, она не хотела быть грубой, она была просто дурно воспитана. — Вы что, за его работами следите? — Милая Нонночка, он бывает у нас почти каждый вечер. Костя слишком много разговаривает: когда человек много говорит, у него исчезает потребность сесть за стол. И потом, эта ваша идея о старых работах... Новых вы не нашли? Неужто их так мало, что не наберется на книжку? Странно... На старых работах авторитет не наживешь. Все стоящие мозги на виду, иссякают — сразу видно. Так что, дальновидная амблистома, предупреждаю, вы делаете неоправданно большую ставку. И еще! — тут Денисов нахмурился. — Не переборщите с квартирой! — С какой? — С ленинградской. Если у вас в самом деле получится, не трогайте эту квартиру! — внезапно попросил он, и так жалобно, будто просил для себя лично. — Не трогайте ее! Хотя... может быть, Костя вам не позволит... — 183 —
|