Рай в шалаше

— Жены нет, я не совсем в курсе, — Денисову не хотелось возиться с кастрюлями, хотя сейчас он вспомнил, что сам целый день ничего не ел. — Я чай поставлю.

— Угостите меня лучике водкой, я замерзла.

Денисов достал бутылку водки, рюмки, поставил на поднос, понес в столовую, Нонна пошла за ним, забралась в массивное кресло. «Н-да», — подумал Денисов. Тяжелый день не сулил легкого вечера.

— За что пьем? — спросил Денисов.

— «За наши доблести», как говорят бразильцы.

— Тост Константина Дмитриевича?

— А чем он плох?

Они чокнулись и выпили по полной рюмке.

— Валентин Петрович, как вы считаете, профессор Цветков любит вашу жену?

— Вы пришли для того, чтобы задать мне этот вопрос? То есть любит ли Костя Таню, это вы хотите выяснить? — Денисов быстро налил себе еще и выпил. — Погодите, «счасвернусь», помните любимые слова Винни Пуха? — Денисов ушел на кухню и принес черного хлеба, луковицу, колбасу и горчицу, сделал бутерброды, разрезал луковицу на четыре части. Он сознавал, что поступает некорректно, был в этом угощении унижающий оттенок; так можно пить только с мужчинами и на работе. У себя дома так пить нехорошо. Да еще с дамой. Нехорошо, невоспитанно! Но что ему оставалось делать? — Может быть, холодной картошки принести? — предложил он.

— Хватит, хватит — все отлично!

— Итак, сто четыре вопроса про любовь. — Денисов налил себе еще. — На мой взгляд, если Цветков и любит, то делает это нелепо. Но он вообще нелепый человек.

— А теперь скажите, Валентин Петрович, почему вы это терпите?

— После первой же рюмки вы предлагаете игру в правду? Забавно! Это даже интересно, я отвык. — Денисов повертел рюмку, посмотрел ее зачем-то на свет, посмотрел на этикетку — водка «Петровская», поглядел в большое, во всю стену, зеркало, оно казалось далеким-далеким, и то, что в нем отражалось, не понравилось Денисову; ему все сегодня было не по душе. Что ж, раз пришла, — пусть получает правду. — Вас интересует, почему я терплю? — Денисов улыбнулся открытой, обезоруживающей улыбкой: закон мушкетеров, самые сильные удары наносят улыбаясь. — По той же причине.

— Любите? — ничто не дрогнуло в ее лице.

«Достойный противник из лагеря кардинала Ришелье», — усмехнулся про себя Денисов.

Нонна только прямее вытянулась в кресле:

— Что ж, так я и предполагала. Татьяна Николаевна заслуживает любви, она цельный человек. — Нонна закусила нижнюю губу. — Легко быть цельной, если муж ее от всего отгородил.