|
индиец", было ошибкой; автор явно хотел сказать "садху", то есть " отшельник". Но Вилли не расстроился. Тон письма был дружелюбным. Журналист предлагал Вилли заглянуть в редакцию своей газеты, и однажды после полудня, примерно неделю спустя, Вилли отправился на Флит-стрит. Было тепло, ярко светило солнце, но Вилли приучили считать, что в Англии всегда льет дождь, и он надел плащ. В этом плаще, сделанном из тонкой прорезиненной ткани, очень гладкой изнутри, мгновенно становилось жарко, и когда Вилли добрался до большого черного здания, где размещалась редакция, его бока, спина и шея под воротником успели как следует взмокнуть. Когда он снял влажный, прилипающий к рубашке плащ, у него был такой вид, словно он шел сюда под мелким дождем. Он назвал свое имя охраннику в форме, и вскоре журналист, немолодой человек в темном костюме, (пустился в вестибюль, чтобы поговорить с Вилли. Но беседа не клеилась. Им не о чем было говорить. Журналист спросил про " бабу"; Вилли не стал поправлять его; а когда эта тема была исчерпана, оба они начали озираться по сторонам. Журналист завел речь о своей газете; он говорил, словно защищаясь, и Вилли понял, что его газета не одобряет независимости Индии, относится к этой стране недружелюбно и что сам журналист, посетив ее, написал несколько довольно злых статей. - Это все Бивербрук, - сказал журналист. - У него нет времени на индийцев. В некоторых отношениях он похож на Черчилля. - Кто такой Бивербрук? - спросил Вилли. Журналист понизил голос. - Наш владелец[5]. - Его явно удивило, что Вилли незнаком с фактом, имеющим столь колоссальное значение. Вилли заметил его удивление и подумал: "Я рад, что не знал. Рад, что это не произвело на меня впечатления". Кто-то вошел в главную дверь - Вилли стоял к ней спиной. Журналист заглянул за него и проводил новоприбывшего взглядом. Потом сказал с — 51 —
|