Похищение

— И что же дедушка тебе рассказывал?

— Что он купил в супермаркете дешевый виноград, хотя сказал тебе, что купил настоящий.[18] И что это он положил твою белую блузку в стиральную машину, а она порозовела. Даже и не знаю, поместится ли дедушка тут со всеми нами.

Я смотрю на Фица.

— Дедушка не будет здесь жить, — говорю я Софи. — Помнишь, к нам на днях приходила полиция?

— Ты сказала, что они просто играют.

— Оказалось, это не просто игра, Соф. Дедушка совершил большую ошибку и причинил боль многим людям. И из-за этого ему придется… Он останется в…

Я не могу подобрать нужных слов.

Фиц опускается на колени возле нас.

— Помнишь, как ты бросила теннисный мячик в гостиную и разбила окно? Тебя тогда наказали. — Софи кивает. — Так вот, дедушка сейчас в таком месте, куда отправляют провинившихся взрослых. Такое у них наказание.

— Он разбил окно? — Софи вопросительно смотрит на меня.

«Нет, — про себя отвечаю я. — Только мое сердце».

— Он нарушил закон, — говорит за меня Фиц. — И поэтому ему придется побыть в тюрьме, пока судья не отпустит его.

Софи обдумывает услышанное.

— В тюрьму сажают плохих людей. Им надевают наручники.

— Наручников он не носит. И он не плохой человек, — говорю я.

— Так как же он провинился?

— Он забрал маленькую девочку и увез ее далеко от дома.

— Разве мама не говорила ей, что нельзя разговаривать с незнакомцами?

Как я должна объяснить Софи, что порой опасность представляют не незнакомцы, а люди, которых мы больше всего любим?

— Это было давным-давно, — говорю я. — И эта маленькая девочка — я.

— Но он же был твоим папой, да? — Софи непонимающе мотает головой. — А папы могут возить своих детей куда угодно.

— Не всегда. — У меня в горле как будто сжимается кулак. — Я не могла видеть свою маму много лет. И очень по ней скучала.

— А почему ты не сказала ему, что хочешь домой?

Слишком сложно объяснить все это Софи. Она не поймет, если я начну рассказывать, что он всем лгал и придумал для нас другие имена. Что люди, которых мы любим, не воскресают. Что я не могла попроситься домой, поскольку не знала, что пропала.

Теперь-то я знаю.

По пути в тюрьму Мэдисон-Стрит я думаю, будет ли Софи помнить об этой поездке в Феникс, когда вырастет. Сможет ли оживить в памяти колючки кактуса, похожие на волоски на женских ногах? Вспомнит ли свою бабушку? Не забудет ли своего деда, спрятанного в тюрьму?