Похищение

— Это все на благо, — говорит она дрожащим голосом. — Но от этого не легче его отпускать.

Из дома выскакивает Вильма.

— Вы ее видели?

— Кого?

— Рутэнн. Она пропала.

Зная Рутэнн, рискну предположить, что она отправилась обследовать мусорные кучи, разбросанные по всей резервации. Вчера, пока мы шли к Сиполови, она рассказала мне об одном веровании хопи: они считают, что все поломанные или изношенные вещи нужно возвращать земле, а потому не уничтожают и не перерабатывают отходы. Когда же ты умрешь, то получишь назад все, что при жизни сломалось или износилось.

Я тогда еще подумала, распространяется ли это правило на человеческие чувства.

— С ней наверняка все в порядке, — говорю я Вильме. — Вернется, глазом моргнуть не успеете.

Но Вильма заламывает руки.

— А если она заблудилась? Я не знаю, сколько у нее осталось сил.

— У Рутэнн-то? Да она в триатлоне участвовать может. И притом победит.

— Да, но это было до химиотерапии…

— До чего?

Вильма рассказывает, что когда Рутэнн поставили диагноз, то она пошла к местной врачевательнице. Но болезнь прогрессировала слишком быстро, и ей пришлось обратиться к традиционной медицине. Рутэнн говорила Вильме, что я вожу ее в больницу, вот только я ни в какую больницу ее никогда не возила. Она даже не упоминала, что у нее рак.

На крыше у нас за спиной мужчина затягивает горестную молитву, укачивая мертвого Талатави, как младенца.

— Вильма, — говорю я, — позвоните, пожалуйста, в полицию.

Я не хочу, чтобы кто-то, а именно участковый племени, шел со мной, поэтому украдкой даю Грете понюхать блузку из чемодана Рутэнн. Не успеваю я дать команду, как моя гончая уже рвется с поводка. Пока Вильма общается с полицией, а Дерек нянчится с Софи и младшей сестренкой, нам с Гретой удается незаметно улизнуть.

Мы двигаемся по желтоватой земле, рассеченной глубокими изломами, осторожно наступая на обломки камней, что скатились с вершин. На каких-то участках нам проще: в мягком слое пыли видны следы, кое-где примята трава. Где-то единственным следом, что оставила Рутэнн, оказывается ниточка ее запаха.

Здесь Рутэнн подстерегает множество опасностей: обезвоживание, солнечный удар, змеи, отчаяние. Страшно подумать, что ее судьба сейчас целиком зависит от меня, но в то же время мне отрадно вернуться к своей работе. Если я кого-то так рьяно ищу, значит, сама еще не значусь в числе пропавших.

Грета вдруг принимает стойку — и тут же бросается вперед, увлекая меня за собой. Стараясь не сбавлять темп, я огибаю булыжники и перепрыгиваю через кусты можжевельника. Она сворачивает на разбитую дорогу, некогда предназначенную для четырехколесного транспорта, а оттуда — к чаше небольшого каньона.