Пинбол

– Я не сомневаюсь в том, что Валя нежна и отзывчива… – начал Остен.

– Я говорю не о нежности и отзывчивости, – перебил его отец. – Я говорю о любви. О физической близости. Я даже испытал ее любовь ко мне, – продолжал он, будто подросток, хвастающийся своими подвигами.

– Ты испытал любовь Вали?

– Вот именно. И притом химически. – Помолчав, он с гордостью провозгласил: – Я нашел на редкость удачное приспособление! "Белье настроения"!

– Что еще за "белье настроения"? – удивился Остен.

– Трусики. Такие узенькие девичьи трусики.

– И что они делают?

– Они не делают – они испытывают, – хихикнул отец. – Они испытывают на возбуждение. Половое возбуждение. На трусиках спереди пришито сердечко – ну, ты понимаешь, где! – Он опять захихикал. – Сердечко химически обработано, и когда ты… – он замялся, подбирая слово, – близок со своей дамой, и настроение ее меняется, меняется и цвет сердечка! На маленькой шкале рядом с сердцем можно увидеть, насколько горячи ее чувства к тебе! Если сердце становится голубым, это значит, что она чувствует настоящее возбуждение; если зеленеет – девушка лишь расположена поиграть; коричневый цвет – просто легкий интерес; ну, а черный – что ж, она вовсе холодна, физически холодна, я имею в виду. Ты понимаешь?

– Да, отец, – ответил Остен.

На мгновение его тронула наивность отца, эта непоколебимая вера в американский товар – даже столь явно нелепый. Но затем он поежился, представив отца в постели с Валей: вот они целуются и обнимаются во тьме, а затем отец зажигает свет, надевает очки и склоняется – седой, морщинистый и дряблый – над пышным телом Вали, и смотрит на сердечко, и читает шкалу.

– И вот, – продолжал отец, – мы уже использовали по меньшей мере дюжину этого "белья настроения", и угадай, какого цвета каждый раз было сердечко?

– Голубое, – сказал Остен.

– Точно! – Отец издал довольный смешок. – И все это строго научно, никаких тебе заверений в любви до гроба или попыток выявить истинные чувства в письмах друг другу. Пока сердечко у Вали остается голубым, я могу быть совершенно спокоен! – ликующе воскликнул он и зашептал: – Ты можешь испробовать "белье настроения" на Донне. Ведь интересно узнать!…

– Я ужасно рад за тебя, отец, – перебил его Остен. – И за Валю. Она мне очень нравится, – тут же добавил он, надеясь угодить отцу.

– Ты ей тоже нравишься, – отозвался отец. – Она говорит, что чем больше узнаёт тебя, тем больше ты кажешься ей похожим на Ленского, романтичного поэта из "Евгения Онегина".