Пинбол

– Почему же?

– Я растерял своих поклонников.

– Но как же так? Они по-прежнему тебя любят.

– Они – критики, публика – изменились, а я нет. А может быть, наоборот.

– Но ты все еще популярен. Твоя музыка даже в записях трогает людей больше, чем любой живой концерт.

Он увидел мольбу в ее взгляде, таком по-детски нежном и манящем, что испытал непреодолимое желание поцеловать ее.

– Если моя музыка трогает тебя, то можно ли мне?…

– А тебе хочется? – сказала Андреа и, откинувшись, оперлась на локоть, лицом к нему.

– Только если хочется тебе.

– А почему ты думаешь, что нет? – спросила она, раскрыв губы и медленно приближая к нему лицо.

Оказавшись лицом к лицу с Андреа, он принялся размышлять, что же теперь делать. Он вспомнил, как в Осло, во время европейских гастролей, давал за ужином интервью молодой журналистке, а потом они вместе вернулись в отель. Журналистка спросила, нельзя ли ей скоротать время до утра в его комнате – не хотелось ехать среди ночи домой, и, несмотря на то, что она казалась ему весьма соблазнительной, он был весьма озадачен этой просьбой, так как за весь вечер не заметил в ней и малой толики кокетства. Со всей прямотой он объявил ей, что в комнате всего одна кровать. Она ответила, что без проблем разделит с ним единственное ложе, так как еще девчонкой частенько спала в одной кровати со своими приятелями. Учтя сие добровольное признание, а также репутацию скандинавов по части свободной любви, Домострой почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы сообщить юной даме о том, что, пока они ужинали, он представлял себе их двоих сплетающимися в разнообразных позах, а потому чрезвычайно рад и страстно желает разделить с ней постель в точности так, как себе нафантазировал.

Женщина возмутилась:

– Вы глубоко ошибаетесь. Все, о чем я просила, это разделить с вами кровать, а вовсе не вас вместе с кроватью. По мне, – добавила она, – это как пойти с вами поплавать. Когда купаются, то не говорят об этом, не спрашивают друг друга, нравится тебе плескаться или ты предпочитаешь плавание на спине плаванью на животе. Вы просто купаетесь. Точно так же занимаются и любовью. Почему бы вам не попробовать принимать вещи такими, какие они есть!

Она в ярости удалилась. Что касается этого урока, то Домострою, который в детстве едва не утонул и с тех пор панически боялся воды, он впрок не пошел.

– Так почему же ты думаешь, будто я тебя не хочу? – повторила Андреа. – В конце концов, это я пришла послушать тебя к Кройцеру и сунула записку с признанием, разве не так? – Она придвинулась еще ближе, и теперь он шеей чувствовал ее дыхание.