Особые отношения

— Поздравляю, сестричка, — говорю я, целуя ее в щеку.

Рейд принес открытую бутылку шампанского, из которой продолжает идти пена, и два бокала. В карман он засунул бутылку безалкогольного пива. Очевидно, для меня.

— Пей до дна, — сказал он Лидди и протянул мне безалкогольное пиво. — У меня родился тост. За самую красивую будущую маму!

Я выпил за нее. Как я мог не выпить?

— За Уэйда! — провозгласил Рейд следующий тост. — За Люси!

Я недоуменно посмотрел на него.

— А кто такая Люси?

— Падчерица Клайва Линкольна, — отвечает Рейд. — Зои явно выбрала себе не ту ученицу.

Брат допивает свое шампанское, но я не пью. Ставлю бутылку на нижнюю ступеньку лестницы и выхожу из дома.

— Пойду воздухом подышу, — говорю я.

— Я с тобой.

Лидди шагает ко мне, но я поднимаю руку…

Ничего не видя перед собой, я дошел до бельведера, где несколько минут назад мы сидели с Зои.

Я сто раз видел жену пастора Клайва. И трех его дочерей, которые стояли с ней на сцене и пели. Все они были еще слишком малы, чтобы учиться в старших классах. И ни одну из них, насколько я знал, не звали Люси.

Но была еще одна дочь. Паршивая овца, которая с трудом высиживала службу и никогда не оставалась на посиделки. Если она его падчерица, вполне вероятно, что у нее другая фамилия, не Клайв. И Зои абсолютно никак их не связывала.

Неужели эта девочка действительно обратилась к Зои за помощью, потому что боялась, что сама является лесбиянкой? Пыталась ли она поговорить со своей матерью и отчимом? Неужели Клайв узнал об этом и тут же решил, что Зои пыталась склонить его падчерицу к своему образу жизни, потому что иные объяснения выставили бы его в невыгодном свете?

Или пастор Клайв, зная, как нам нужны в суде дополнительные козыри, понимая, насколько важна для него эта победа, силой добился от падчерицы этого обвинения? Неужели он сделал ее козлом отпущения ради моей победы? Ради своей победы?

Я сидел, обхватив голову руками, и задавался вопросами, пока не понял: совершенно неважно, как появилось это обвинение.

Важно лишь то, что оно вообще появилось.

Судья О’Нил смотрит на Зои, которая стоит, опустив глаза на деревянный стол.

— Мисс Бакстер, — говорит он, — вы поступаете так по доброй воле, без принуждения?

Она молчит.

Сидящая за спиной Зои Ванесса поднимает руку и гладит ее по плечу. Это едва уловимый жест, но он напоминает мне о том дне, когда я впервые увидел их вместе на стоянке у бакалейного магазина. Такой привычный, успокаивающий жест для человека, которого любишь.