|
Я понимаю, что слова пастора должны стать руководством к действию. Представим, что Зои заблудилась в лесу. Я не могу заставить ее прямо сейчас пойти со мной, но я могу дать ей карту. — Думаете, мне следует с ней поговорить? — Вот именно, Макс. Только ведь мы уже разговаривали. Я сам не так давно родился заново, чтобы быть настолько убедительным. И… Несмотря на то, что это причиняет мне боль… Несмотря на то, что я не до конца чувствую себя мужчиной… Кто я такой, чтобы говорить ей, что она неправа? Но в последнем я не могу признаться даже себе, не говоря уж о пасторе Клайве. — Не думаю, что она захочет слышать то, что ей скажет церковь. — А я и не говорил, что это будет простой разговор, Макс. Но речь не о сексуальной этике. Мы не против геев, — утверждает пастор Клайв. — Мы за Христа. Если посмотреть с этой точки зрения, все становится просто и понятно. Я преследую Зои не потому, что она делает мне больно, не потому, что мне обидно. Я всего лишь пытаюсь спасти ее душу. — И что мне делать? — Молиться. Зои должна признать свой грех. А если не сможет, молись за то, чтобы это произошло. Нельзя насильно привести ее к нам, нельзя навязать помощь. Но можно показать ей другой путь. — Он садится за стол и листает перекидной календарь. — Среди наших прихожан есть те, кто поборол нежеланное влечение к своему полу и держится за христианское мировоззрение. Я думаю о нашей пастве — счастливые семьи, улыбающиеся лица, свет в их глазах, который идет, я уверен, от Святого Духа. Эти люди мои друзья, моя семья. Я пытаюсь догадаться, кто вел гомосексуальный образ жизни. Может быть, Патрик, парикмахер, который надевает воскресный галстук в тон блузы своей жены? Или Нил, который работает поваром-кондитером в пятизвездочном ресторане в центре города? — По-моему, ты знаком с Паулиной Бриджмен? — спрашивает пастор Клайв. Паулина? Не может быть! Мы с Паулиной только вчера чистили морковь, готовя пирог с курицей для церковного ужина. Это невысокая девушка с вздернутым носиком и выщипанными бровями. Она жестикулирует при разговоре. Мне кажется, я всегда видел ее в розовом. Когда я думаю о лесбиянках, мне представляются крепкие и воинственные женщины с коротко остриженными волосами, в мешковатых джинсах и фланелевых рубашках. Конечно, это сложившийся стереотип… тем не менее ничто в Паулине Бриджмен не указывало на то, что раньше она была лесбиянкой. Но, с другой стороны, в Зои тоже ничто меня не насторожило. — Паулина искала помощи в «Исходе».[12] Раньше она рассказывала на ежегодных конференциях экс-геев о том, как нашла свободу от гомосексуализма. Думаю, если мы попросим, она с радостью поделится своим опытом с Зои. — 134 —
|