|
Чувствую себя Гулливером в стране лилипутов — слишком большим для собственных воспоминаний. Мама вытирает глаза. Поверить не могу, что ты на самом деле приехал. Сейчас неподходящий момент напоминать о том, что меня бы здесь никогда не было, если бы сестра с отцом не оказались в больнице. Как она? — спрашиваю я, кивая на Кару. Накололи окситоцином, — отвечает мама. — После операции у нее все еще болит. Она... совсем другая. Как и ты. По мне, так мы все изменились. На мамином лице появились морщинки, которых я раньше не замечал, а может быть, их раньше и не было. Что касается моего отца... Что ж, мне трудно представить, что он вообще может измениться. Думаю, мне нужно сходить к отцу, — говорю я. Мама берет свою сумочку — большую сумку с изображением двух деток-метисов. «Близнецы», — догадываюсь я. Странно знать, что у тебя есть брат и сестра, которых ты никогда не видел. Идем, — говорит она. Именно сейчас мне меньше всего хочется оставаться одному. Быть взрослым. Но что-то заставляет меня положить руку маме на плечо, останавливая ее. Ты не обязана идти со мной туда, — говорю я. — Я уже не ребенок. Вижу, — отвечает она, не сводя с меня глаз. Ее голос звучит мягко, словно обернутый фланелью. Понимаю, о чем она думает: как много она пропустила. Не возила меня в колледж. Не была на моем выпускном. Не слушала рассказов о моей первой работе, о моей первой любви. Не помогала обустроить мою первую квартиру. Кара может проснуться, ей понадобится твоя помощь, — говорю я, чтобы смягчить удар. Мама замирает в нерешительности, но только на мгновение. Ты вернешься? — спрашивает она. Я киваю. Хотя именно этого я поклялся никогда не делать. На каком-то этапе своей жизни я подумывал стать врачом. Мне нравилась стерильность, присущая этой профессии, порядок. Нравилось думать, что если ты сможешь верно истолковать симптомы, то сумеешь найти проблему и устранить ее. К сожалению, чтобы стать врачом, необходимо еще учить биологию, а когда я первый раз поднес скальпель к эмбриону свиньи, то лишился чувств. Откровенно говоря, меня не очень-то прельщали естественные науки. В старших классах я зарылся в книги — и это мне пригодилось, когда я продолжил обучение после того, как сбежал из дома. Держу пари, что я прочел классики больше, чем любой выпускник колледжа. Но еще я узнал то, чему никогда не научат на лекциях: например, что не стоит ходить в бары на верхних этажах на Патпонг-роуд, потому что там правят бал всякие головорезы; не стоит посещать массажный салон со стеклянной входной дверью, потому что там вас может ожидать «счастливый конец», на который вы вовсе не рассчитывали. Может быть, у меня и нет диплома, но я уж точно образованный человек. — 15 —
|