|
Может быть, поступишь наоборот? — советую я. Потом наливаю растительное масло в котелок и зажигаю под ним конфорку. Когда масло начинает шипеть, а из котелка поднимается пар, я забрасываю в него кубики говядины и овощи. Кухню наполняет аромат лука и перца. Джорджи, потирая виски, присаживается на стул. А Эдвард знает? Что знает? — переспрашивает охваченная паникой Кара, неожиданно появляясь на пороге. — Что-то с папой? Джорджи пристально смотрит на дочь, лицо у нее непроницаемое. Я даже не знаю, что тебе сказать... Знаешь, как ты будешь себя чувствовать, если потеряешь отца? Как будто у тебя вырвали частичку сердца. Вот и я так себя чувствую каждый день с тех пор, как твой брат уехал. А теперь, когда Эдвард вернулся, ты пытаешься от него избавиться, обвинив его в попытке убийства? Кара заливается краской стыда. Он первый начал, — отвечает она. Тебе же не семь лет! Речь не о том, кто разбил лампу! — кричит Джорджи. Он бы убил папу, если бы я вовремя не узнала, что он задумал, и не остановила его, — объясняет Кара. — Мне через три месяца исполнится восемнадцать лет, но на это всем плевать, — продолжает она. — Мое мнение все равно ничего не значит. А теперь скажи, как мне было еще привлечь внимание в этой ситуации? Может быть, поступить как взрослый человек, а не избалованный, недовольный ребенок, — возражает Джорджи. — Как ты поступаешь, так люди к тебе и относятся. Это ты осуждаешь мое поведение? — скептически усмехается Кара. — А знаешь, что вижу я? Я вижу Эдварда, которому было наплевать на отца целых шесть лет. Вижу врачей, которые торопятся отдать койку новому пациенту, который сможет оплачивать счета. Вижу, что в глубине души ты жалеешь, что шесть лет назад исчез Эдвард, а не я. — Она вытирает глаза здоровой рукой. — Но знаешь, чего я не замечаю? Чтобы хоть кому-то было не наплевать на меня и моего отца! Ты что, серьезно думаешь, будто я тебя не люблю? И, если уж на то пошло, не люблю Люка? Этого я вынести уже не в силах и, нарезая салат и помидоры, вздрагиваю. Теперь у тебя есть своя идеальная маленькая семья, — с горечью говорит Кара. — Я здесь, пока ты не выдернула штепсель, верно? Джорджи отшатывается, как от удара. Это нечестно, — отвечает она. — Я никогда не выбирала между тобой и близнецами. Но ты же выбрала между мной и Эдвардом, разве нет? — прямо обвиняет Кара. — Побежала за ним по лестнице. Придумала для него оправдания. Наняла адвоката. Я люблю его, Кара. И делаю для него то, что должна делать мать. А я буду делать для папы то, что должна делать дочь. — 147 —
|