Обещание

Селена, вообще-то говоря, повидав на своем веку преступников-интеллектуалов, была не согласна с учительницей, но послушно взглянула на сочинение.

— Задание заключалось в том, чтобы занять какую-либо из сторон в спорном, больном вопросе, — пояснила Джоан. — Привести убедительные аргументы своей точки зрения и разбить доводы оппонентов. Подобное задание большинству выпускников колледжа не осилить. Но Крис блистательно справился с задачей.

Аккуратные абзацы, распечатанные на компьютере.

— «В заключение хочу сказать, — прочла Селена, — право женщины самой выбирать, делать или не делать аборт, — неверная терминология. В действительности выбора не существует. Лишать человека жизни — противозаконно. Точка. Возражение, что плод не человек, — это отговорки, поскольку к тому времени, когда делается большинство абортов, функционируют основные органы и системы. Возражение, что женщина имеет право выбирать, тоже спорно, поскольку это не только ее тело, но и тело другого человека. В обществе, в котором так рьяно отстаиваются интересы ребенка, вообще кажется странным…»

Селена подняла голову, и ее лицо озарила белозубая улыбка.

— Счастливого Рождества, миссис Бертран, — пожелала она.

Казалось пережитком предлагать для успокоения Библию в мире, где бутылочка винца была бы более кстати, но Крис, на удивление, увлекся. Он никогда по-настоящему не читал Библию. Одно время он недолго посещал воскресную школу, но только потому, что отец настоял: школа, по словам организаторов, относилась к местной епископальной церкви. В конечном итоге их семья стала посещать церковь только по праздникам, когда там можно было встретить весь цвет общества.

Знакомые высказывания выпрыгнули со страниц книги, и Крис почувствовал, что его крошечная камера наполнилась старыми друзьями. «Ищите и обрящете, просите и дастся вам, стучите и вам откроют». Он взглянул на тяжелую дверь. Чертовски маловероятно.

Когда погасили свет — без всякого предупреждения, просто все погрузилось в туманную темноту, — Крис встал с койки и опустился на колени. Пол под тонкой тканью брюк казался ледяным, а в наступившей темноте вонь от размазанного по стенам дерьма чувствовалась еще сильнее. Но Крис сложил руки и наклонил голову.

— Сейчас я отхожу ко сну, — прошептал он, ощущая себя ребенком. — Да хранит Господь мою душу! — Он наморщил лоб, пытаясь припомнить остальное, но не смог. — Давно я этого не делал, — сказал Крис, чувствуя себя ужасно глупо. — Надеюсь, Ты меня слышишь. Я не виню Тебя за то, что оказался здесь. Вероятно, я не заслужил снисхождения.