|
до штампа прописки в Доме студента МГУ. - То-то я слышу акцент... К нам какими судьбами? - К другу приехал. - Адрес друга не забыли? - А если забыл? - В отделении вспомнишь. - На каком основании? Паспорт в полном порядке, а Подпольск ваш открытый, мне кажется, город? - Я тебе покажу сейчас "открытый"! - надвинулся Василек, и я поспешил капитулировать, вспомнив, где живет здесь Динка: - Коммунистическая улица, - сказал я, - адрес друга. – И тоном ниже, как бы самому себе: Ничего себе: "человек проходит, как хозяин необъятной родины своей"... - Коммунистическая, говорите? Есть у нас такая улица... Вы свободны, молодой человек, гуляйте. - Начальник вернул мне паспорт и выразительно посмотрел на подчиненных. - Видишь, Василек? Ты сразу в морду. А человек в гости приехал на Коммунистическую. - А если на не Коммунистическую, то можно и в морду? Все трое обернулись от "воронка", желтизна которого выглядела по-особенно гадко в тусклом свете фонарей. - Некоммунистических, - сказал начальник, - в нашем городе нет. Гуляйте, товарищ москвич, спокойно. - Пуговицу вот оторвали ни с того ни с сего. С мясом! 113 - За пуговку извиняйте. Несдержанность подчиненный проявил. Мимо проходила толпа девушек, оживленная не по часу, и чей-то насмешливый голос из первой шеренги, идущей «под ручки», меня не пропустил: - Идем лучше с нами, молодой-красивый! - Тоже верно, - ответил я, подобрал с асфальта свою пуговку и под ревнивым взглядом милиции припустил за девушками. - Чего они к тебе пристали? - спросила одна. - Обознались. - И сразу бить? На это стали отвечать за меня: - «Моя милиция меня бережет». - Одно слово, мусора. Никто давать не хочет, вот они и носятся, как бЕщёные. - Не скажи! Одна, с ОТК, так даже замуж за мусора выходит. За офицера, правда. Развивая тему, мной вдохновленную, группа меня обогнала, а со мной поравнялась молчаливая блондинка, настроенная явно не коллективистски. - Вы, собственно, кто? - Дневная смена. - А где же ваш завод? - А кубик стеклянный на площади за сквером. Свет там горит? - Я думал, что заводы только на окраинах. - Которые грязные, те да. У нас производство чистое. 114 - И что же вы производите? Она засмеялась. - Тайна! В свете фонаря я взглянул на нее повнимательней: курносость, завиток платиновых волос над крутым лбом. Волосы были чудо, но прическа испортила их безнадежно. Блондинка поправила сбоку свой шестимесячный перманент, придававший ей нечто овечье, и не без кокетства сказала: - Но вам я открою. Ведь вы не шпион? - Шпион, - кивнул я, но она сказала все равно: — 54 —
|