|
- Предпочитаю «Беломор». Он рассмеялся. - Я, знаете ли, тоже. Все же угощайтесь. Да вы не бойтесь: одна канцерогеночка вас не обяжет ни к чему. Там, на Восстания, мы малость поконфликтовали... Забудем? Я усмехнулся - с полицейской сигаретой в пальцах. Он щелкнул бензиновой зажигалкой, дал мне огня, прикурил и откинулся. - Вы ведь филолог? Я кивнул. - А к Хлебникову как относитесь? - Не знаю такого. - Неужели? - Еще ни с кем здесь не знаком. Ни в МГУ, ни в Москве. - Я поэта имею в виду. - Ах, Велемира? Хорошо... - А к Гумилеву? - Еще лучше. Молча мы изучали друг друга. - К нам на работу не хотите? - К вам? - В Комитет, - небрежно бросил он. 213 Я усмехнулся. - Мне, знаете ли, еще учиться, учиться и еще раз. Так что насчет работы... - А насчет «учиться»? Из МГУ вы, Алексей Алексеевич, завтра же вылетели бы, как пробка, не упроси я майора, в вашем случае, не сообщать на факультет. Это во-первых. А во-вторых, «учиться», знаете ли, отнюдь не исключает «сотрудничать». Это вещи вполне совместные. - Вы думаете? - Знаю. - А вот я не знаю, - сказал я. - Просто не могу вообразить, какой интерес для вас может представлять мой профиль. Я же не с юрфака? И не мастер спорта. - Это вы, Алексей Алексеевич, бросьте! - отмел он мои сомнения. - В мире идет война идеологий. Эту реальность у нас недооценивали, но новое наше руководство сейчас разворачивается на борьбу с идеологической диверсией. Речь же не о том, чтоб обезвреживать противника с помощью приемов самбо. Речь об активности сугубо интеллектуальной. Говорил же Владимир Ильич: овладевая массами, идея становится материальной силой. Так вот, пока вражеская идея еще не стала силой, способной нанести нам материальный урон, ее необходимо распознавать, выявлять, а о носителе ее давать своевременный сигнал. На идеологическом фронте, а МГУ, бесспорно, один из передовых его рубежей, вы, интеллектуалы, самые необходимые сейчас люди. - Иными словами, вы мне предлагаете... 214 - Нет! - опередил он непристойное слово. - Сигнализировать. - Вспыхивать, то есть? Как лампочка индикатора? - Вот именно! Что при контакте с чуждой идеей для нашего человека вполне естественно. Как лампочка индикатора, да... - Вглядевшись в меня с подозрением, он успокоился. - А знаете? Мне нравится ваша нерешительность. Я не ошибся, предположив в вас серьезного человека. Вам нужно время для раздумья - понимаю. Действительно. Так вот, с бухты-барахты, оно не годится. Тем более, что, будем откровенны, решение ваше повлечет за собой последствия необратимые. — 101 —
|