В Москву!

Потом все затихло. Через минуту под хурму вышли будущие свекор со свекровью. Они долго молча смотрели на Зину, а она смотрела на них, не зная, что ей делать и говорить, и нужно ли что-то говорить и делать. Потом свекровь сказала свекру одну только фразу, которую Зина тогда не поняла, но запомнила навсегда.

После громкой свадьбы каждую ночь Зина повторяла фразу свекрови в уме, чтобы не забыть и когда-нибудь обязательно выяснить, что она значит. И каждое утро боялась спросить у мужа, оказавшегося строгим и даже грозным — совсем не таким, каким он был в институте.

Целыми днями Зина пахала в колхозе, до одури сбивала жирное масло, нанизывала табак на тонкие прутья, собирала тутовые листья, чтобы кормить отвратительных шелковичных червей в ящиках, которыми был уставлен весь дом*, а вечером — это было самое ужасное — муж заставлял ее мыть его матери ноги.

Через несколько лет свекровь умерла, а Зина привыкла возиться в земле и даже по ней скучала, когда пару раз ездила в Ленинград навестить родителей. Она полюбила выращивать шелк и табак, родила шестерых и сама не заметила, как выучила чужой язык.

Однажды она наконец поняла, что сказала тогда свекровь, и очень долго смеялась.

— Бабушка, ну что она тебе сказала? — ныла Джульетта.

— Иди в жопу, — ответила бабушка. — Никогда тебе не расскажу.

— Да я и так знаю!

— Знаешь, сиди молчи, — ответила бабушка.

Алина вышла в туалет. Туалетом Кремлины гордился весь поселок — в нем был унитаз.

— Там пеночка вместо мыла! — предупредила Джульетта. — А то отдыхающие жалуются, что у нас мыла, видите ли, нет.

— Может, это музыканты жалуются? — спросила Лиана. — Они, небось, не видели никогда пеночку.

— Какие музыканты! Музыкантов мы туда не пускаем! Они в огород ходят.

Туалет находился на дальней границе участка, за огородом. Вымыв руки разбавленной пеночкой, Алина пошла обратно к столу. В воздухе тихо и музыкально стрекотали насекомые. Теплая кора душистых деревьев поблескивала в лунном свете. Под тоненьким невысоким гранатом Алина увидела Сергея.

Он сказал:

— Пожалуйста, поговорите со мной.

И поперхнулся.

— Уйдите, — ответила Алина. — Зачем вы за мной пошли? Я замужем.

— Послушайте, если вы думаете, что мне нужен курортный роман, то вы ошибаетесь, — сказал Сергей. — Я действительно вами заворожен. Я ни о чем не прошу вас — только поговорите со мной. Не прогоняйте меня.

— Сергей, я прошу вас, уйдите. Вы мне неприятны, — Алина почувствовала, как в ней поднимается знакомая, хоть и редкая ярость, которая всегда давала ей силы говорить то, что она думает, даже если это кого-то огорчит или ранит.