|
— Ладно, ты давай тут, это, сам заканчивай, — добавил он. — А я пойду место займу у сцены. Беленький ушел к центру лагеря, где стояла большая сцена, крашенная в оранжевый. Мимо черненького прошли две девушки, одетые в высокие сиреневые ботинки и узкие юбки из камуфляжа. Одна говорила другой: — Хотели на Казантип поехать, а потом думаем — че на Казантипто, дорого получается. А тут бесплатно. И народ прикольный. Только с таблеточками — беда, что сами привезли, то и жрем, а тут нигде не достанешь. Черненький посмотрел на девушек презрительно. Ровно в тринадцать ноль ноль мониторы, развешанные на соснах, зажглись синим. Из синего выплыл тот самый красавец, который улыбался со стендов. Он же стоял на оранжевой сцене, держа в руках микрофон. Вокруг сцены гудело несколько тысяч людей. Здесь были девушки в джинсах и девушки в рваных колготках, юноши в грязных банданах, кто-то в красной славянской рубахе, подпоясанной веревкой, кто-то в ободранных шлепках, кто-то — в гриндерсах, шортах и белых футболках с надписью «Sвобода», выполненной шрифтом логотипа Кока-Колы. Было много людей в камуфляже. Как только красавец вышел на сцену, все замолчали. Он улыбнулся толпе чистой мальчишеской улыбкой и произнес: — Я бесконечно счастлив видеть здесь так много молодежи. Вы — будущее России. И, глядя на вас, я вижу, что у России — прекрасное будущее. Будущее свободы и демократии. Каждый из вас приехал сюда, потому что не может больше спокойно смотреть, как убивают журналистов, как бросают в тюрьмы недовольных, как жестоко калечат участников мирных демонстраций. Девушки в узких юбках переглянулись удивленно. «А мы-то думали, что приехали сюда потусить», — без слов сказала одна другой. — Кровавая гэбня, захватившая власть в нашей стране, ведет ее к гибели, — продолжал выступающий. Девушки в юбках хихикнули. Им понравилось слово «гэбня». Толпа восторженно взвыла. Большинство было счастливо просто видеть живьем своего учителя и кумира, своего вождя, которого они за глаза уважительно звали Андреич, — лидера объединенных демократических сил России миллиардера Бориса Бирюкова. Он продолжал: — Особенно рад я здесь видеть ветеранов Чеченской войны. Позор войне! «Позор!» — радостно подхватила толпа. Даже девушки в юбках за компанию закричали «Позор!». Не слушали Бирюкова только двое — толстогубый коротенький дядька с лицом бомбилы, который приехал вместе с Бирюковым, и хомяк, одетый в костюм, несмотря на то что вторую неделю жил в лесу. Они стояли в траве за палатками, отмахиваясь от мошки, и перетирали . Бомбила спросил хомяка: — 128 —
|