Мисс Вайоминг

– Садись осторожней, – предупредила Нилла. – По-моему, на этом месте Мак справила малую нужду.

– Помоги выбрать имя для следующего, – сказал Айван.

– Да ну! – ответил Джон. – Поздравляю.

Нила закатила глаза:

– У меня такое ощущение, словно на мне опыты ставят.

– Мне нравится имя Клорис, – продолжал Айван. – Как насчет Клорис – если, конечно, это будет девочка?

– Если уж тебе так хочется, может, остановимся на Борнин? – спросила Нилла, прежде чем Джон успел ответить.

– А как вам Теш? – предложил Джон. – Сгодится и для девочки, и для мальчика.

– Merveilleux![1] – сказала Нилла по-французски.

Супруги снова принялись добродушно друг друга поддразнивать, так что Джону было нетрудно уклониться от беседы. «Айван этого и хотел», – подумал Джон: Для него спасение – раствориться в семье. И для Ниллы – тоже. Еще год назад Айван и Нилла были просто лучшими друзьями, теперь же они окончательно превратились в мужа и жену. Они довольны друг другом и тихой заводью, в которой очутились. Их поезд остановился, и это то место, где они сошли.

Джон не осмеливался упомянуть при них, какое гнетущее чувство он испытал, когда Айван сообщил ему, что собирается жениться. Это было несколько лет назад, в эмоционально смутный период, после провала двух фильмов, когда их ставки на рынке киноиндустрии резко упали. Для Джона два провала означали, что нужно как-то измениться и двигаться дальше, – но Айван смалодушничал. Все, что мог, он из себя уже сотворил. Его мысль не шла дальше того, чтобы начать ставить среднебюджетные фильмы для подростков, которые бы громко подавались на премьере, а затем умирали из-за плохих зрительских отзывов. Для Джона это было пощечиной, потому что он не хотел останавливаться, постоянно думал о том, как переделать самого себя, и не оставлял попытку за попыткой.

Джон подозревал, что его недавнему срыву способствовало то, что Айван, хотя и не покинул его, определенно отодвинул на второе место. Думая об этом, Джон чувствовал себя эгоистом, так что он старательно гнал от себя подобные мысли.

Однако стремление переделать себя по-прежнему не оставляло Джона. Даже в тридцать семь, даже после такой чудовищной катастрофы.

Джон любил Айвана и Ниллу и ценил мир, который они для себя построили. Но он знал, что очень скоро, здесь же, на кухне, после того как Мак препоручат няне и ребенок будет выть наверху, Нилла примется мягко пытать его вопросами о Сьюзен Колгейт. Она будет достаточно осторожна, чтобы не затрагивать неприятные темы – скажем, его недавнее прошлое, – а затем вместе с Айваном постарается уберечь от крайностей.